Богат и славен город Москва (Фингарет) - страница 2

В сундуке загромыхало. Крышка откинулась. Показалась голова с рыжими волосами, похожими на копну растрёпанной ветром побуревшей соломы.

– Кто такой?

Князь с силой выдернул незваного гостя из сундука. Оказалось – мальчонка. Не устояв на ногах, он упал на ковёр и покатился, залязгав цепями. Ноги мальчонки были в оковах.

– Кто подослал?

– Водицы испить бы, – прошептал мальчонка вместо ответа.

– Говори, а не то!.. – Князь замахнулся ножом. Он себя не помнил от ярости.

– Повремени, Юрий Всеволодович, – перехватил его руку Захар. – Видишь, малый совсем задохся. Отойдёт, тогда и допросим как следует.

Захар зачерпнул из бадейки ковшом и подал мальчонке. Тот так и припал к воде. Ковш вздрагивал в грязных руках, покрытых чёрными пятнами и разводами.

– Говори: кто подослал? – снова выкрикнул князь.

– Никто не подсылал. Сам я. Просить пришёл. Высвободи, князь, из неволи. Я тебе заслужу. Чем хочешь заслужу. Жизни не пожалею.



Мальчонка говорил не отрываясь от ковша, судорожно глотая воду между короткими фразами.

– Сюда как попал?

– Рязанский я. Ордынцы Рязань пожгли. Кого убили, кого повязали в неволю. Кто ремесло знал, того – в неволю. Отец гончаром был. Он по дороге умер, а я вот остался.

Князь в нетерпении дёрнул правым плечом.

– Юрий Всеволодович спрашивает, как ты в шатёр попал, а не в Орду, – поспешно сказал Захар.

– В шатёр? – Мальчонка бережно поставил ковш на пол и поднял в рыжих веснушках лицо. – В шатёр утром заполз, когда никого не было. Вижу – сундук открыт, я в него и забрался, чтобы тебя, князь, дождаться и всё рассказать. Только твой окольничий допрежь вошёл и сундук запер. Я звал, звал, чуть не задохнулся. Да ты не думай, я не с пустыми руками пришёл. Упредить хочу.

– О чём это?

– Прежде чем к тебе идти, кланялся я боярину Мамырёву.

– Окольничему Ивана Тверского?

– Ему. Вчера, как стемнело, в его шатёр пробрался. Не стал меня слушать боярин, сказал: «Много вас. Всех выкупать – казны не напасёшься». А мне лучше смерть, чем здесь оставаться.

– Что ещё боярин сказал?

– Ничего больше. Меня из шатра вытолкал и сам ушёл. Я – за ним. Цепь подобрал, чтобы не гремела, он меня и не приметил. Я думал снова его попросить, только не вышло. Совсем немного боярин прошёл, навстречу ему Хажибейка попался.

– Толмач Хажибей? Как распознал, коли темно было?

– Хозяин он мой. Да его по разговору кто хочешь признает.

– Правда это, – вставил Захар. – Чудно он говорит.

– Дальше! – нетерпеливо выкрикнул князь.

– Дальше стали они сговариваться, как тебя, князь, извести.

– Врёшь!

– Не обучен врать. – Мальчонка поднялся на ноги, привычным движением подобрав громыхавшие цепи. – Боярин сказал: «Придумай, как извести Холмского, ничего для тебя не пожалею». – «Нисего? Всё мине отдашь?»—«Всё отдам, только выручи». – «Давай». Что ему Мамырёв в руку положил, я не видел. Только Хажибейке мало показалось. «Есё давай». – «После дам, как дело сделаешь». – «Не мине давай, немому Капьтагаю давай. Он у порога, ему кланись. Хоросо кланись, он поднимет верёвку – и нет баска у княси».