— Не суй нос, куда не надо! — прокричал он, исчезая в подъезде дома напротив отеля «Кларидж».
Рональд уже битых два часа ждал в библиотеке «Клуба спортсменов и артистов». С каждой минутой ему становилось все тоскливее. Ведь если бригадир, такая заметная фигура, ходил за ним сегодня все утро, а он об этом и не подозревал, значит, Содовый прав — целая вереница самых разнообразных преследователей может висеть у Рональда на «хвосте». Поэтому Радкинс и сбежал с ключом к разгадке тайны. Поэтому его и заставляют ждать — ему больше не доверяют.
Он стал обдумывать, не подать ли ему в отставку, пока не выгнали, но тут появилась Дженнифер и провела его в бальный зал.
— Извините, мистер Бейтс, что вам пришлось ждать так долго, мы все сегодня просто сбились с ног.
В огромной комнате, казалось, никого не было, но вдруг послышался знакомый голос:
— Входите, Рональд, и закройте дверь. На раскладушке в изящной позе сидел Бакстер Лавлейс.
— Урания погибла. Ее сегодня злодейски убили,— сказал он просто. — Остается одна…
— Полигимния, — вставил Рональд: уж если он не умеет читать и писать по–гречески, то имена муз он, во всяком случае, знает.
— Как я вам уже говорил, эта муза — девятая — ключ ко всем предыдущим восьми донесениям. Без нее им нечего делать. И предотвратить ее гибель — задача жизненной важности.
— Да, конечно, — согласился Рональд. Он не помнил, говорил ли ему Лавлейс что–нибудь подобное, но счел за лучшее согласиться.
— Пока что у вас все идет очень хорошо. Очень хорошо! Но нам нельзя медлить. Последнее донесение прибудет в ближайшие несколько дней. Вы помните, конечно (я говорил вам), предатель, через которого происходит утечка информации, несомненно, должен занимать высокий пост в системе безопасности.
— Помню, — снова соврал Рональд.
— Кто бы это ни был, он умнее, чем я думал. Мы расставили ему всевозможные ловушки, но он умудряется их обходить и по–прежнему передает информацию. Нам придется действовать не только с молниеносной быстротой, но и с крайней осторожностью.
Осторожность! Рональда охватил ужас и виноватое смятение.
— Я хочу сказать вам, — начал он, решив хоть в чем–то придерживаться правды, — что МИ–5 сразу же приставили ко мне агента. Наверно, они установили у вас в квартире диктофоны.
— Разумеется, — нетерпеливо ответил Лавлейс. — Они подслушивают всех. Вообще–то, МИ–5 никому не делают зла, если их не задевать, как этот кретин Бойкотт. Никакого зла… Впрочем, и добра от них не жди, — заключил он.
Наступило молчание. Рональд было наорался мужества и хотел честно сказать Лавлейсу, что не помнит, в чем состоит его задание, но Лавлейс заговорил сам: