– Помоги, пожалуйста.
– Ты имела в виду свою «бедную маленькую Нану»?
– Не надо насмешничать над сестрой. Ты знаешь, что мне это неприятно. Ей не повезло, у нее не такой сильный характер. Я очень боюсь, что она плохо отнесется к этому. Обещай пока ничего не говорить ей.
– Обещаю, но это смешно.
– Пока еще слишком рано, ведь окончательно ничего не решено. Летисия живет со мной, поэтому она узнала быстро. А Анн так далеко, и у нее столько забот… Натяни ткань, я буду резать.
– Она и здесь постоянно жаловалась.
– Кароль, прошу тебя!
Король: Всегда в депрессии, ленивая, как уж, отец ее расхваливает, мать чрезмерно опекает под предлогом, что она страдает астмой. Первоклассная зануда, вот кто она!
– Она еще нуждается во мне.
Каролъ: И ты от этого в восторге. Вот что главное. Ты ее опекаешь, хотя она уже давно взрослая. Ты знаешь, скоро Летисия уйдет от тебя и с Нану ты по крайней мере не будешь чувствовать себя никому не нужной.
– Эгоистка, вот кто она.
– А что я сейчас делаю с твоими двадцатью метрами велюра в руках? Я ею занимаюсь, да?
– Не будем валить все в одну кучу. Послушай меня. Твой Альбер мне очень понравился. Приятный, интересный, мягкий, видно, что хватил в жизни, но не ожесточился. К тому же терпеливый, если я правильно поняла, ты его делаешь таким!
– Дурища!
– Трусиха! Не упускай случая. Анн свою жизнь устроила, папа тоже. Летисия и я всегда сами выкрутимся. Думай о себе, только о себе! Я уверена, ты его любишь. Это сразу видно, когда вы вместе. Итак, вперед!
Брижитт: Она просто говорит мне приятное. Говорит то, что я хотела бы услышать. Тридцать лет я все делала для своих дочерей: из дома не выходила, чтобы не прикинуть, в котором часу должна вернуться, чтобы они не нашли дом пустым, разглядывала витрины магазинов, думая, что можно было бы купить для них, размышляя: «Вот это понравится Король, а это скорее для Анн»; я отказалась от покупки для себя зеленого платья, потому что Летисия терпеть не может зеленый цвет, никогда не готовила тандури, потому что она терпеть не может и индийскую кухню тоже… Жертвуя собой, я стала полностью закабаленной. «Займись собой!» – не один год твердила мне Женевьева. Почему только сегодня я захотела этого? Из-за Король? Или просто я уже для этого созрела. Во всяком случае…
– Спасибо, дорогая. Шторы у тебя будут замечательные. Они дались трудновато, но игра стоила свеч.
– У тебя холодные ноги. Хочешь, я принесу тебе чашечку чаю?
– Нет, останься со мной. Нам так хорошо.
Брижитт: Так, так хорошо! Благодарю тебя, мой Альбер.
– Надень ее… она очаровательная, твоя ночная сорочка, но совсем не греет.