Но кто же возьмет лебедя «кусочком»? Брали цельно. А если с перьями, лапками и шкуркой, которую можно натянуть на готовое блюдо, то цена доходила до пятидесяти тысяч рублей. И они всегда были, лебеди. Хранились в отдельном помещении при температуре «ноль» и раз в три дня их обязательно покупали. На праздники или «по случаю».
Хорошо шла колбаса из конины для мусульман. Цена в пять тысяч не останавливала. На каждом батоне колбасы – для православных, для мусульман, для евреев – стояло особое клеймо той конфессии, которой придерживались покупатели. На продуктах для иудеев – фамилия резника. На мясе для мусульман удостоверение халяльного забоя. С православными было легче, они покупали все.
Холодильник для хранения продуктов представлял собой сейф с многочисленными отсеками, на которых красовались крупные, видные всем надписи: Кашерная, Халяль, Постная, Ассорти.
Продавщиц в магазин набирали по оригинальному методу. Не играла роль внешность, включая параметры фигуры. Выбирали девушек от двадцати до сорока лет, приходивших на собеседование в строгой одежде, в обуви на среднем каблуке, с коротко остриженными ногтями, без агрессивного макияжа и яркого лака маникюра.
Получала Елена ровно в два раза больше, чем мама и папа, оба взятые, на своей чулочно-носочной Клинской фабрике, где мама работала технологом, а папа заведующим складом.
И неизвестно, сколько Елена проработала бы продавщицей на теплом месте, если бы не Анатолий Витальевич.
– А сколько денег вы предлагаете? – решила проявить разумность Елена.
– Да уж побольше, чем ты здесь получаешь.
– А я здесь немало получаю, – обиделась Лена, – я здесь очень даже прилично получаю. И руководство доброжелательное, и график меня устраивает.
– Полторы тысячи евро, – спокойно сказал Анатолий, приняв пакет с сосисками.
– Когда приходить на собеседование? – тут же перешла на деловой тон Лена.
– Я сегодня вечером за тобой заеду, а завтра отвезу на работу.
Досчитав про себя до пяти, Лена внимательно оглядела Анатолия Витальевича. Невысокий, с небольшой плешкой, с красными прожилками на щеках, хорошо одетый, с умным взглядом. «Смогу», – подумала она.
– Заезжайте.
И целый месяц она жила у Анатолия, в его однокомнатной квартире площадью в сто двадцать метров.
Елена стала заведующей АХО, сидела на работе по десять часов и, как и Анатолий Витальевич, работала на износ. Комнатку на Чистых прудах держала на всякий ненужный случай. Пожилые супруги обижались, они божились, когда в редкие моменты были трезвы, что готовы ждать «за просто так», лишь бы Леночка приехала и поговорила с ними, рассказала о своих успехах. Но Лена заезжала на пять минут, отдавала деньги и уезжала в золотое гнездо.