Сергей понял, что ему надоело попусту ломать голову. «Действительно, довезу ее до трамвая, и все. Ну приятно мне было ее увидеть — так что теперь? Мало мне одной сестрицы, повторения захотелось? Конечно, с виду она здорово от Катерины отличается, но все-таки они родные сестры…»
* * *
— Сережа, спасибо огромное, что вы меня довезли. Остановите, пожалуйста, здесь.
— Пожалуйста.
На трамвайном кольце никого не было. Больше того, трамваев тоже не наблюдалось. Света с тоской прикинула, что она может простоять здесь минут сорок, а потом еще час трястись в раздолбанном вагоне. А ей ведь столько надо купить…
Машина затормозила у тротуара, вспугнув трех раскормленных голубей. Сергей представил, что сейчас Света выйдет и они больше не встретятся… Нет, он на это не согласен.
— Свет, вы же сами видите, что отсюда еще сто лет не уедешь. Я еду в город, скажите, куда вам надо?
— На школьный базар, если вам не трудно. Спасибо вам большое.
Что-то изменилось. Сергей окончательно растерялся — он не привык так часто менять свои решения. Ему не нравилось, что он ведет себя как мальчишка, смущается, теряется. Ну, допустим, она ему нравится… Значит, надо ее куда-нибудь пригласить. И может быть, она все-таки согласится вечером поехать с ним обратно на дачу. И если будет не очень поздно, может быть, даже пригласит в гости?
* * *
Света тащила домой два объемистых пакета. Всякая канцелярская мелочь, тетради, три недостающих учебника… А еще попутно — всякие стиральные порошки, шампунь, красивые домашние тапки, попавшиеся на распродаже, — вся эта ерунда тянула руки к земле. После почти трех с лишним месяцев на свежем воздухе раскаленный асфальт, казалось, прожигал подошвы босоножек, машины чадили, как в аду.
«И почему я так решительно отказалась от его помощи? Испугалась? Привыкла все „сама“… Кажется, он даже обиделся. Я его, наверное, больше не увижу, — с тоской подумала Светлана и тут же пристыдила сама себя: — Конечно, не увидишь! Он чужой человек, бывший возлюбленный твоей сестры. Воспитание хорошее — вот и пожалел, подвез до города. А ты уж губы раскатала… Забудь».
Весь день Светлана не находила себе места: послезавтра Павлушке предстояло идти в первый класс. Она сама не ожидала, что будет так психовать. Проснулась рано утром и долго вглядывалась в лицо спящего сына, угадывая в нем младенческие черты того крохи, которого когда-то рассматривала в роддоме, и сходство с Аркадием, даже не вспомнившим о том, что его единственному ребенку предстоит пойти в школу. Потом, пока все в доме еще спали, долго гладила белоснежную рубашку, подбирала трусики, маечку, носочки, чистила ботинки… Едва Павел закончил пить чай, как мама потребовала его в комнату: