— Сережа, прости, что снова беспокою тебя, но мне не к кому обратиться…
— Чем могу — помогу.
— Это не телефонный разговор. Нам надо встретиться. Ненадолго. Ты сможешь завтра? Или лучше — сегодня.
— Если так срочно — давай сегодня вечером, после работы. Часов в восемь тебя устроит? Где-нибудь в центре?
— Хорошо. Скажи где.
— Давай в «Арт-хаузе» — помнишь, кафе возле театра? Там обычно в это время тихо.
— Обязательно приду. Спасибо тебе.
У Кати не было сил даже как следует подготовиться к важной встрече. Весь день на работе она сидела как на иголках, а когда взглянула на часы, надо было уже бежать. Едва мазнув по губам помадой и расчесав волосы, она, бросив всем «пока», выскочила за дверь. В час пик на дорогу до центра могло уйти часа полтора. Катерина рисковала опоздать.
— Куда бежишь, красавица?!
— Ксюш, прости, мне некогда. Очень важная встреча. Я опаздываю.
— Ну, извини. Я только хотела сказать — Стасик мне звонил. Он волнуется, что-то про тебя все расспрашивал. Ты что-нибудь решила?
— Сегодня попытаюсь.
— Не тяни. Он, кажется, собирается своей подруге к Новому году дорогой подарок сделать. Если договоритесь, кредит оформит за один день.
— Поняла. Пожелай мне удачи.
— Удачи тебе, красавица! — Ксюша театрально по-цыгански потрясла плечами и покачала головой, щуря глаза. — Вижу, вижу, ждет тебя дорога дальняя, король червонный. В общем, Кать, будет тебе счастье!
* * *
— Светлана Николаевна, к вам можно?
Света уже собирала сумку, чтобы идти домой, но тут же оставила свое занятие. Анечка ни разу не появлялась в библиотеке после того памятного тетушкиного визита, а встречая Светлану в коридоре, едва кивала головой и опускала глаза. Свету мучила совесть — она понимала, что девочке надо помочь, но не знала, как лучше это сделать. И вот наконец Аня зашла сама.
— Конечно, можно. Садись, хочешь чаю? Или книжки посмотри…
— Если можно, чаю.
— Конечно, можно. Зеленый с жасмином будешь?
— С удовольствием…
Света наливала чай, накладывала в розетку варенье, резала бублик. Аня крутила в руках карандаш, ее щеки горели, видно было, что девочка сильно волнуется.
— Светлана Николаевна, пожалуйста, простите меня, что так получилось… Тетя Марина наговорила вам такого… Я боялась, что вы больше не захотите со мной общаться.
— Анечка, господь с тобой! — Света аж уронила ложку. В ее глазах стояли слезы, она непроизвольно подошла к девочке и обняла ее. — Что ты такое говоришь? Я прекрасно понимаю твою тетю — она переживает из-за тебя. Ничуть я на нее не в обиде, тем более что мы объяснились, все нормально. А уж на тебя-то мне и вовсе не за что обижаться. Давай забудем всю эту ерунду. Хорошо?