– Нет, ангел мой. Так нельзя. Уходи поскорее. Скорее, пока я не передумал!
Последние слова звучали почти криком, они подстегнули Веру. Ничего не понимая, чуть не плача, девушка метнулась к двери и едва не пришибла Малашу, которая, натурально, подсматривала и подслушивала…
Прибежав к себе, Вера рухнула в кресло, тщетно подавляя рыдания. Почему он оттолкнул ее? Андрей отвергает ее любовь, он пренебрег ее готовностью ответить на чувство! Он смеется над бедной воспитанницей, в грош ее не ставит! Что же делать? Забыть, не принимать на веру его признания, ведь это скорее насмешка, а не серьезное намерение. Больно уж скоро Вольский объяснился, да ведь ему не привыкать. Неужто это всего лишь ловушка для невинной глупой девицы?
– За что? Почему так жестоко? – плакала Вера, не замечая, как далеко завели ее сомнения.
Все слышанное о Вольском ранее всплыло в ее памяти, и больно жалили эти воспоминания. Да, да, это игра, всего лишь игра, и Вера чуть не пала жертвой холодного расчета. Она плакала, пока не уснула, утомленная и вовсе разочарованная.
Уже стемнело, когда княгиня, обеспокоенная тем, что девушка не вышла к обеду, прислала за ней. Пробуждение Веры было печально и безнадежно. Несостоявшаяся дуэль, прощание с Евгением, объяснение Вольского – все это, казалось, было давно и не с ней. Теперь девушка чувствовала себя вновь бедной провинциалкой, жалкой воспитанницей, приживалкой в доме княгини. И, будто созвучно ее мыслям, Браницкая попросила Веру прийти и почитать вслух.
«Ах да, – горько сказала Вера себе. – В обязанности воспитанницы непременно входит чтение вслух!»
Безропотно подчинясь, она явилась пред очи своей повелительницы. Однако княгиня вовсе не походила на угнетательницу бедных воспитанниц. Напротив, она сама была явно подавлена и в печали. Неубранные волосы, прежний утренний наряд свидетельствовали о том, что дама также весь день не выходила из своей комнаты и не покидала постели. Чуткий нос Веры уловил тонкий запах табака, пробивавшийся сквозь аромат любимых духов княгини.
– Что с тобой, душенька? На тебе лица нет, – встревожилась Браницкая, когда рассмотрела чуть припухшие и покрасневшие глаза Веры, ее покусанные губы. – Что еще случилось в этом несчастном доме? Тебя кто-нибудь обидел? Вольский? – Последнее прозвучало скорее утверждением, нежели вопросом.
Вера не нашлась что ответить, а княгиня восприняла это как согласие.
– Ну полно. Теперь он не часто будет тебя тревожить.
Произнеся эту загадочную фразу, дама замолчала, а Вера не решилась спросить, что это означает.