— Видите вон те рельсы на потолке и цепи, что свисают вниз? Мы стягиваем копыта лошади металлическими манжетами, обитыми мягким, прикрепляем их к цепям, поднимаем лошадь, и ее везут по этим рельсам в операционную, — он указал на раздвижную дверь, — прямо к столу. Потом мы опускаем лошадь так, как нам надо. Стол передвижной, и его также при необходимости можно перемещать.
«Век живи, век учись, — подумал я. — И такое узнаешь!»
— Приходится, правда, поддерживать, э-э-э… переносить… голову, — сказал Кен.
— Ну да, конечно.
Он вернул на место раздвижную дверь и снова запер ее. Потом прошел по топкому покрытию к другой двери, также обитой мягким и выходившей в небольшой коридор. Мы пересекли его и попали в комнату, которую Кен назвал залом подготовки к операции.
— Здесь все необходимое для оказания первой помощи, — вкратце объяснил он. — Тут мы принимаем вновь прибывших животных.
Кен снял чехлы и бросил их в специальный контейнер, жестом предложив мне сделать то же самое.
— Отсюда можно выйти в коридор и дальше — на улицу.
Порыв ветра внес через открытую входную дверь хлопья тлеющей золы. Мы пошли дальше, и Кен снова запирал все двери, которые мы миновали. На каждом ключе у Кена висел цветной брелок с приклеенным к нему ярлыком, содержащим краткую информацию о назначении того или иного ключа в общей схеме больничных замков. Кен бренчал ключами, как заправский тюремщик.
Выйдя на улицу, мы все же оставались под широким карнизом, который тянулся вдоль четырех новых боксов, выстроившихся в ряд слева от нас. Ворота боксов по-прежнему оставались открытыми, пациентов в них не было.
— Ну, вот и все, — вздохнул Кен, оглянувшись вокруг. — Здесь мы принимаем больных животных и заводим их прямо в приемное отделение. Как правило, мы не можем терять время.
— И почти всегда вам приводят лошадей? Кен кивнул.
— Очень редко — крупный рогатый скот. Это зависит от ценности животного, если расходы себя оправдывают. А так — да, в основном лошади. Здесь люди любят поохотиться, и часто лошади прокалывают копыта. Бывает — ранятся о колючую проволоку. Если мы не можем оказать необходимую помощь в домашних условиях, мы приводим их сюда. Например, при ранениях брюшной полости, и тому подобном. И опять-таки, многое зависит от того, насколько хозяин дорожит животным.
Размышляя над тем, что я узнал, я спросил:
— А сколько лошадей на вашем участке?
— Точно не могу сказать. Мы постоянно обслуживаем где-то полдесятка или больше конюшен скаковых лошадей, пять школ верховой езды, несколько пони-клубов, а также бесчисленных охотников, артистов, спортивных наездников и просто тех, кто держит пару рысаков, чтобы время от времени прокатиться… Ах да, еще приют для престарелых стиплеров. Так что лошадей в Глостершире хватает.