– Да успокойся ты, никто на тебя не обижается. Ты меня дурой считаешь?
– Нет, конечно!!!
– Ну и все, спи, солнышко.
– Но ведь…
– Никаких «но».
– Я просто хотел сказать, что…
– Стоп. Почему ты все время со мной споришь?
– Я не спорю…
– Споришь!
– Не спорю!
– А я говорю, споришь!
– Не спорю! Не спорю! Не спорю!
– А сейчас ты что делаешь?
– Ой… – Я замолчал.
– Я тебя люблю, – сказала Лизонька и зевнула. – Спи давай. Чмоки.
И я действительно сразу заснул.
Генка еще раз подозрительно глянул на меня, изломал в пальцах зубочистку, кинул на тарелку и взял следующую. Обед заканчивался, сотрудники шаркали стульями и расходились по кабинетам.
– Вообще это марка виски, – сказал он задумчиво.
– Ух… – огорчился я. – То-то я думаю, откуда мне это слово знакомо? Джонни Уокер…
– Хотя на спортсмена ты с виду похож, – продолжал он.
– А то ж! – кивнул я торопливо. – Восемь лет легкой атлетикой занимался. И в армии два года играл в футбол.
– В канадской? – удивился Генка.
– Да я про себя рассказываю!
– Ага… – Генка прищурился. – В армии ты, конечно, играл… Но душа-то у тебя не спортсмена, как мне кажется. – Генка цыкнул зубом. – Душа-то бессмертна, ее не спрячешь. А я тебя не первый день знаю… Джонни Уокер, говоришь?
Я приуныл. А затем оглянулся вокруг и прошептал:
– Никому не скажешь?
– Никому… – удивился Генка.
– Да! Я не Джонни Уокер! Только это страшная тайна! Я крупный мафиози!
– Правда? – изумился Генка. – Вот сразу бы так! А то придумал какую-то глупость, думал, я поверю?
– Да! Я дон Рамирес-Марио-Хуан Гальега!
– Гляну в интернете, – кивнул Генка.
– Только никому не слова! – Я еще раз оглянулся и добавил: – Глянуть можешь. Но только следы подчисть, чтобы даже ссылок на твоем компьютере не осталось! Чтоб ни одна живая душа в этом мире не знала!
– Само собой, – кивнул Генка. – Что ж я, не понимаю, что ли…
В пятницу, когда рабочий день закончился, меня вдруг вызвал в кабинет сам Виктор Николаевич.
– Садитесь, Андрей, – кивнул он на кожаное кресло. – Садитесь. Как у нас дела? Как с «Глобусом»? Утряслось?
– Утряслось, Виктор Николаевич. Они акт составили, Рамзаев подписал, и таможня дала добро.
– Хорошо-о-о… – протянул Виктор Николаевич и цепко глянул на меня. – А вы, Андрей, говорят, на кармическое исследование ходили? И как?
Я почувствовал, что похолодела спина.
– Так…
– И кто? – Виктор Николаевич смотрел не мигая на кончик моего носа.
– Канадский теннисист Уокер…
– Уокер… – Виктор Николаевич помолчал. – Андрей, я вот что хочу вам сказать: мы с вами проработали полтора года. И никаких проблем у нас с вами не было…