– Ну что ж... – Он тоже потянулся за чашкой. – А знаете, в чем ваша ошибка?
– Нет, Пресветлый, не знаю, – покачал головой Армахог. Хотел было что-то добавить, но в последний момент все-таки промолчал.
– Все дело в том, что вы... – принц запнулся, подбирая слова, – вы дорожите каждым своим воином, печетесь о части, а в результате теряете целое.
«Звучит как плохо заученная фраза», – почему-то подумалось Армахогу. Он развел руками:
– Я поступаю так, как привык поступать в жизни. Талигхилл недовольно скривился, и на сей раз он не хотел, чтобы тени скрывали его мимику.
– А махтас и есть одно из проявлений жизни, – заметил принц. – Разве не так?
– Как будет угодно Пресветлому, – поклонился Армахог. – Уже поздно. Я могу идти?
– Да, разумеется. Если желаете, вам постелят в гостевой, а нет – дадут эскорт до столицы. Но если останетесь, завтра отправимся вместе – я тоже еду в город.
– Вряд ли мне потребуется эскорт, Пресветлый. – Старэгх отставил чашку с чаем и поднялся. – Сомнительно, чтобы кто-нибудь решился напасть на меня, а если такое и произойдет – что же, в мире станет на несколько нечестивых душ меньше. Спокойной ночи.
Принц проводил Армахога недовольным взглядом.
Потом зевнул и потянулся за яблоком. Случайно заметил лист письма, которое привез днем старэгх.
Отец уехал.
Неожиданная тоска сдавила грудь так, что принц поперхнулся и с силой зашвырнул яблоко в темноту. Демоны! Что происходит?!
Но он знал, что происходит. Вернее, догадывался. Догадывался, что это как-то связано с его снами, но думать об этом не желал.
Все образуется.
/Ты же знаешь, что это ложь./
Все образуется! Сны – чепуха!
/Нет. И ты знаешь это./
Чепуха! Чушь! Это всего лишь сны.
/У других людей это было бы всего лишь снами. Но не у тебя. Не у тебя.../
Трудно спорить с самим собой. Значительно проще пойти наверх, в спальню. Даже если ты знаешь, что там тебя ждут черные лепестки.
/мелькание радужных перьев – смещение/
Армахог горячил коня и ругал себя за собственную глупость. Он вполне мог остаться ночевать в усадьбе. Но последние слова принца о том, что махтас – это «одно из проявлений жизни», задели его сильнее, чем старэгх ожидал. Из-за этой проклятой игры наследник не приехал попрощаться с отцом. Из-за нее...
Навстречу Армахогу из тьмы вылетела карета и, громыхая, пронеслась мимо. В приоткрытом окне на мгновение появилось лицо, и это лицо показалось старэгху знакомым. Тот старикашка, что встретился сегодня в усадьбе Пресветлых. Странные совпадения.
Конь всхрапнул под ним, сетуя на свою нелегкую долю, но продолжал скакать в сторону Гардгэна. Армахог еще раз оглянулся, но карета уже исчезла в ночи, а гнаться за ней старэгху вовсе не улыбалось. Он дал коню шпор и покачал головой. Тяжелый день. Еще и проигрался в этот треклятый махтас.