Откуда бы ни явились эти невольные союзники, но уж никак не из Грамздорфа. Калибану оставалось только гадать, кому он обязан столь нежданной поддержкой.
Пройдя еще этаж, наша троица очутилась в огромном пышно обставленном холле. Такая зала сделала бы честь даже дворцу слабоумного Людвига, короля Баварии. Ивольди уже многие сотни лет, а то и тысячелетий, коллекционировал произведения искусства, хотя первое упоминание о самом его замке датировалось, если верить местным хроникам, лишь 1241-м годом. Но у Дока имелись веские основания полагать, что тот возведен на куда более древнем фундаменте, относившемся, возможно, ко временам еще до Римской империи. Он считал, что под старинным сооружением, глубоко в недрах скального основания, таятся обширные залы и переходы, бесчисленные этажи катакомб, вырубленных в камне в невообразимо давнюю эпоху.
Лестничная спираль ныряла дальше вниз, но теперь Док выбрал направление на шум боя. Сделав краткую остановку, он извлек из рюкзака шесть пластиковых кругляшей величиной с тенисный мячик со штырьком в боку и раздал каждому по два. Все трое поспешили через бесконечную анфиладу залов, обстановка и objets d'art(*) в которых привели бы в неописуемый восторг любого даже самого искушенного искусствоведа.
(*) Предметы искусства (франц.)
Дойдя до толстенной, сплошь покрытой золотой филигранью мраморной колонны, Док притаился за нею. Оглушительный треск винтовочной и пистолетной пальбы доносился уже из ближайшей залы. В двери ввалился некто, тут же рухнувший навзничь. Под убитым быстро расползалась лужа крови.
В помещение сунулся еще один, сторожко поводящий по сторонам стволом автомата. Успокоенный увиденным, охранник обернулся и помахал кому-то рукой.
— Они отступают, — прошептал Калибан. — И прокладывают путь для Ивольди.
Доку даже не верилось, что зверь так скоро набежит на ловца. Всего четыре дня назад он получил сообщение, что Ивольди замечен в Париже. Три дня сроку донесению о том, что тот на вертолете вылетел из Фрейбурга в Грамз. Разумеется, этим сведениям предшествовали пять месяцев кропотливой поисковой работы. И вот логово тысячелетнего гнома наконец установлено, и клещи вокруг него, казалось бы, неумолимо смыкаются. Но Ивольди не дожил бы до немыслимых своих лет, будь он хоть изредка беззаботен, лишен шестого чувства-обостренного нюха на опасность. И Калибан усматривал некий подвох в том, что столь скоро удалось добраться до цели.
Отчасти такое предчувствие объяснялось невольным трепетом, который Доку внушали все члены Девятки. Ведь это именно они угостили Дока эликсиром, позволяющим и в шестьдесят шесть по-прежнему ощущать себя двадцатипятилетним. Ведь это они тайно управляли миром на протяжении тысячелетий. И если не властвовали в открытую-хотя, судя по тому, что знал Док, вполне могли бы, — то сосредоточили в своих руках мощь, равной которой на планете не было, превышающую силы всех государств, вместе взятых. Док Калибан, выступивший против них в порыве благородного негодования и приступе невольного отвращения, не мог открыть миру правду. После подобной декларации он не протянул бы и дня. Более того, мир просто не поверил бы, Дока сочли бы обыкновенным параноиком.