Как и следовало ожидать, на постоялом дворе не спали. Пока конюх запрягал свежих лошадей, миссис Уингейт узнала последние новости. Два «паренька» отправились в путь вместе с привратником из Крэнфорд-Парка, поместья графа Беркли. Один из слуг постоялого двора, племянник этого самого привратника, направил их в дом родственника. Там «мальчики» наверняка останутся ночевать.
Такой вариант казался Бенедикту самым правдоподобным. Сейчас, ближе к ночи, поток повозок заметно редел. Вскоре на дороге остались лишь дилижансы да кареты королевской почты. Последние не слишком интересовали лорда Ратборна – вряд ли Оливии, при всей ее хитрости, удастся заполучить место в почтовой карете. Число пассажиров на этом уважающем себя транспорте строго ограничивалось, а билеты стоили недешево. Да и дилижансы скорее всего переполнены – Лондон все еще слишком близко. Во всяком случае, хотелось в это верить.
Так он и ехал по пустынной дороге, то и дело посылая лошадей галопом. Слева тянулись заросли кустов, однако разбойники ни разу не показались из темноты – к счастью для себя. Под сиденьем у Бенедикта притаилась пара пистолетов, и он вовсе не собирался проявлять излишнюю сентиментальность.
Возле Крэнфорд-Бридж экипаж свернул на дорогу, идущую по землям графа Беркли. Полученные в гостинице инструкции оказались подробными и точными, так что разыскать домик привратника оказалось совсем не трудно.
В домике удалось застать и двух мальчиков, которые остановились на ночлег. Увы, оба оказались настоящими мальчиками, и Перегрина среди них не было.
– Сосчитайте до двадцати, – посоветовала Батшеба, едва экипаж вернулся на главную дорогу. Близилась полночь. Они напрасно потратили полтора часа, и Ратборн, как и следовало ожидать, кипел от негодования.
Он, конечно, очень переживал за племянника и боялся серьезных неприятностей. Однако для большинства мужчин страх, как правило, оказывается непосильным чувством, а потому они изо всех сил прикрывают его тяжелой завесой гнева.
– Я не ребенок, – отозвался виконт.
– Отлично, – согласилась Батшеба. – В таком случае, надеюсь, вас не возмутит то, что я скажу: нам следует остановиться в гостинице.
– Мы и так останавливаемся в каждой чертовой гостинице, в каждой проклятой дыре, которая гордо величает себя деревней! – вскипел Бенедикт. – И что из этого? Приятно побеседовали с кучей идиотов, которые едва в состоянии связать подлежащее со сказуемым! А вот отличить девочку от мальчика или двенадцатилетнего мальчика от десятилетнего они уже не в состоянии! Называют этого мальчишку – кстати, ему не больше восьми лет – рыжим. Но у него коричневые волосы. Коричневые! Точно такого же цвета, как навоз дербиширской коровы…