– Хамбер! – пророкотал мощный голос. – Почему ты так долго?
Миссис Уингейт негромко застонала. Констебль поспешно передал волнующий груз нарушителю порядка.
– Берта, – попытался он отвлечь внимание, – зачем ты ходишь за мной среди ночи? Ищешь смерти?
– Неужели можно спать в этом ужасном шуме? – возмущенно воскликнула Берта.
Миссис Уингейт снова застонала.
Бенедикт взглянул на нее. Шляпа исчезла, и волосы растрепались. Голова откинулась, обнажилась нежная шея. Высокая твердая грудь предстала во всей красе. Мягкие губы слегка раздвинулись, глаза закрылись…
Он понимал, что поза – шедевр мистификации, но этим мысли и ограничивались.
После недавней потасовки красавица выглядела грязной и неряшливой, однако это обстоятельство лишь обостряло пикантность ситуации.
Так хотелось снять всю эту грязную порванную одежду, раздеть се донага и…
…вымыть…
…медленно, не торопясь…
… от макушки до пальчиков на ногах.
Усилием воли – право, оно оказалось немалым – Бенедикт заставил рассудок действовать.
– Дорогая, – произнес он вязким, непослушным голосом, – ответь мне, если слышишь.
Веки затрепетали, и несчастная начала постепенно приходить в себя. Вернее, искусно притворяться, что приходит в себя.
Поскольку Бенедикту срочно требовалось вновь обрести самоконтроль, он оглянулся, подыскивая место, куда бы пристроить драгоценную ношу.
Пьяницы номер один и номер два мирно лежали возле скамейки, с. которой свалились, и громко храпели. Бенедикт ногой откинул с дороги первого и усадил миссис Уингейт на скамейку. Однако отойти не успел – она потянула его за руку. Игнорируя насущную необходимость соблюдать дистанцию, лорд Ратборн проворно опустился рядом. Как истинный супруг, он крепко обнял страдалицу за плечи и сосредоточился на том, чтобы не думать о ванне, в которую надлежало ее погрузить.
– Дорогой, – слабым голосом пролепетала Батшеба, – мне становится все хуже. Это плохой знак: еще один приступ, и так неожиданно, так скоро.
Она жалобно всхлипнула. Ах, оказывается, она умирала.
– Нет-нет, что ты, тебе уже гораздо лучше, – успокоил Бенедикт, нежно сжав ее руку. – Это лишь последствия испуга – все эти люди, ужасные крики, насилие. Ты просто чересчур разволновалась.
Про себя он добавил, что люди на другом конце рукоятки хлыста разволновались еще больше, ведь оружие было сделано из добротного жесткого терна.
Батшеба покачала головой.
– О нет, я слабею с каждой минутой, – возразила она с восхитительным горестным мужеством. – А ведь я так надеялась увидеть дорогую Сару прежде… до того как… ну ты понимаешь…
Бенедикт не понимал, однако ухватил идею и старался изо всех сил.