Подполковник, однако, не спешил переходить к серьезному разговору. Граев спросил — без особого интереса, для поддержания беседы:
— Ты и в самом деле охотой увлекся? Или так, для конспирации?
Ружье, патронташ, охотничий костюм, — честно говоря, паршивая маскировка за неделю до открытия охоты. Тем более здесь, в примыкающем к городу заказнике, где стрельба запрещена в любое время года.
— Э-э-э… — махнул рукой Мельничук, усаживаясь на траву рядом с Граевым. — Какая, к чертям, охота с такой службой. Лет уж десять как не выбирался. А сюда шел — не поверишь, Граев — кого только не видел! Утки на Кузьминке… Потом две куропатки чуть не из-под ног выпорхнули… Зайца даже вспугнул. Едва удержался, чтобы не пальнуть в ушастого. Патроны больно уж старые, побоялся, что ружье не выдержит.
Граев кивнул. В охоте он разбирался неплохо, и знал: патроны, снаряженные бездымным порохом, долго хранить нельзя — что-то там испаряется из нитропороха, какой-то компонент, препятствующий чересчур быстрому его горению. И детонация в самом деле может разнести ружье…
— Ты меня позвал, чтобы рассказать про здешнее изобилие зайцев? — спросил Граев.
— Вот-вот… — кивнул Мельничук. — Зайцев тут пруд пруди. И один из них — ты, Граев. Причем охота на тебя началась по полной программе.
— Я заметил.
— Не знаю уж, что ты там заметил… Но если сегодня ближе к вечеру подойдешь к любому стенду «Их разыскивает милиция», то сможешь полюбоваться на свой портрет. И почитать про свои приметы.
— Чем же я прогневил родную-то милицию?
— Двойное убийство. Жены и случайного свидетеля.
— А-а-а… Понятно. А вот если я сейчас возьму да и явлюсь с повинной? Да хоть бы тебе и здесь? Отдаюсь, мол, товарищ подполковник, в руки правосудия! Потому что, уверен, если в прошлом этого «случайного свидетеля» покопаться, — пять-шесть «мокрых» эпизодов точно отыщутся. Сдамся — и что тогда?
— Тогда, Граев, день, много два, я продержу тебя в своем ИВС. Дольше не смогу, отправишься в СИЗО. А поскольку мент ты всего лишь бывший, — сядешь там в общую камеру, на общих основаниях. Дальше рассказывать?
Граев мотнул головой. И без того ясно: шепнут кому надо, и в одну далеко не прекрасную ночь заточка воткнется Граеву в ухо, или в иное место, — нахождение в котором острых металлических предметов никак не совместимо с жизнью.
— Ты ведь недаром назначил это место для встречи… — задумчиво сказал Граев. — Что бы я понял, даже если не смогу прийти, откуда ветер дует… Правильно?
— Если ты такой понятливый, то отчего задаешь дурные вопросы?
— Я риторически. Можешь не отвечать. Так, дедуцирую…