Сидел и ждал подполковника Мельничука. Если слова сумбурного СМС-сообщения и в самом деле складывались во фразу: «В полдень, где нашли лысого», — то Мельничук имел в виду именно это место. И, коли уж не конкретизировал дату, полдень именно завтрашнего субботнего дня. Вернее, теперь уже сегодняшнего.
Других лысых, найденных совместно с подполковником за все годы их знакомства, Граев не припомнил. Лишь одного — Михаила Колыванова, человека-зверя, чей странный и страшный жизненный путь оборвался именно здесь, на отмеченной крестом полянке. Перед смертью, в ходе обратной трансформации в человека, Колыванов полностью утратил волосяной покров, — не только с головы, но и со всего тела…
…Нынешней весной Граеву вновь довелось побывать на этой пустоши — вызвал тревожным звонком старик, тот самый, что прикончил оборотня выстрелом из старой двустволки. Старику показалось, что все началось сначала. По счастью, он ошибся, — в окрестностях Александровской объявилась стая самых заурядных одичавших собак. Семь или восемь беспородных шавок невеликих размеров — но среди них незнамо как затесался огромный, с теленка размером, метис ньюфаундленда. Следы его-то клыков на останках задранной и сожранной козы старик и посчитал за оставленные ликантропом…
Ту стаю они перестреляли самой обычной, свинцовой картечью, прикончили и вожака-метиса… А через неделю старик умер. Как рассказала Граеву соседка, на глазах у которой все произошло, умер быстро, и, хочется надеяться, безболезненно: сидел за столом, говорил с ней о чем-то, — и вдруг захрипел, упал со стула… Скорая приехала к остывающему трупу.
…Хруст и треск Граев услышал издалека, кто-то шумно ломился в сторону полянки сквозь заросли могучего, выше человеческого роста, борщевика. Через минуту стало ясно: пресловутый «кто-то» пройдет стороной. Либо случайный прохожий (хотя откуда тут быть случайным прохожим?), либо Мельничук — сбившийся с дороги.
Граев негромко свистнул. Вскоре подполковник — это и в самом деле оказался он — вышел на полянку.
— Привет! — буднично сказал Граев. — Заплутал?
— Немного… Вроде год назад не росло здесь этой пакости… — Мельничук кивнул на поломанные трубчатые стебли, толщиной не уступавшие молодым деревьям.
— Борщевик… — пожал плечами Граев. — По слухам, его к нам завезли лет двадцать назад — на полях выращивать, на силос для скота. Самая, дескать, быстрорастущая из трав… Как оказалось, не только на полях растущая, вон как всё вокруг заполонил…
Он замолчал, ожидая, когда же Мельничук перейдет к главному — к тому, из-за чего затеяна эта встреча.