Макс теперь работал черным следопытом.
Люди этой редкой профессии специализировались на нелегальных раскопках в местах жестоких боев Великой Отечественной — под Питером велись они зачастую в местах безлюдных, покрытых густыми лесами и топкими болотами…
И разминирование после войны проводилось лишь частичное — очищать густо нашпигованные смертоносным железом дебри показалось себе дороже. Некоторые места былых сражений попросту объявили закрытыми для любых посещений зонами и окружили табличками «ОСТОРОЖНО! МИНЫ!».
Мин там действительно хватало. Но было и много чего еще интересного. И — покупателей на это интересное тоже хватало.
Особо ходко шли вермахтовские и эсэсовские цацки: ордена, знаки, бляхи ремней, металлические детали формы… Не поддавшееся времени оружие тоже находило сбыт — болотная жижа обладает консервирующими свойствами.
Был случай, когда извлеченный из топи Синявинских болот танк Т-34 вымыли, высушили, прочистили двигатель, залили свежую солярку, — и попробовали завести! И он завелся! Правда, та памятная находка была на счету Красных Следопытов — легальных, снабженных необходимыми разрешениями (но тоже не брезгающих загнать что-либо налево).
Впрочем, оружием Макс в последнее время занимался все реже, хоть дело и было доходным. Но не так давно наметилась еще более денежная тема. Ожидаемый сегодня немец был связан именно с ней.
— Чем интересуетесь? — спросил Макс, про себя решив на любой заказ ответить, что ничего подходящего нет и не ожидается, — и спровадить пришельца до прихода бундеса. Наверняка мужику нужна какая-нибудь ерунда, серьезные клиенты известны наперечет, не стоит из-за копеек рисковать доходной сделкой…
Воплотить благие намерения в жизнь Макс не успел.
Немец пришел за четверть часа до условленного срока и тут же плюхнулся на табурет, стоящий возле столика Макса. Оказался он (не табурет и не столик, понятно) очкастым, конопатым, лет тридцати с небольшим, но уже с достаточно внушительным животиком, — и при том ни бельмеса не понимал по-русски. Ломаным языком выпалил пароль — и тут же затараторил по-своему, не дожидаясь ответа. Макс вздохнул и полез в карман за русско-немецким разговорником, — его познания в языке Гёте и Гейне ограничивались почерпнутыми из фильмов фразами типа «хенде хох».
— Извините, но у меня сейчас встреча со старым другом, — сказал он первому гостю, листая древнюю, принадлежавшую еще Прапорщику книжечку. — Поговорим в другой раз.
— Поговорим, — легко согласился тот. — Между прочим, ваш старый друг — зовут его, кстати, Фридрих, — спрашивает весьма интересную вещь, которая едва ли найдется в вашем пособии для допроса пленных. Его интересует, действительно ли вы можете продать его покойного дедушку? И сколько это будет стоить? А еще он желает побывать на месте смерти и поставить там небольшой памятный знак.