— А откуда ты столько всего знаешь про эти шкатулки? — поинтересовалась Малта с любопытством. Налила себе чаю, хорошенько подсластила медом и стала ждать ответа.
— Однажды такую шкатулку прислали моей подруге. Она открыла ее и увидела сон. И приняла ухаживания того молодого человека. Он, однако, скончался, не дожив до свадьбы. Насколько мне известно, несколько лет спустя она вышла за его брата.
— Вот оно как… — Малта зачерпнула еще ложку овсянки. — Мне трудно представить, чтобы я пошла за торговца из Чащоб! Даже если они как бы наша родня и всякое такое прочее. Вообразите себе только: целоваться с каким-нибудь… бородавчатым! Завтракать с ним по утрам!..
— С лица воду не пить, — заметила бабушка холодно. — В мужчине внешность не главное. Когда ты это поймешь, я, может, и начну обращаться с тобой как со взрослой… — И ее неодобрительный взгляд обратился в сторону дочери: — Так. Ну и что мы теперь собираемся делать?
Мать Малты покачала головой.
— А что нам остается? Надо как можно вежливее пояснить, что подарок, мол, так уж вышло, оказался утрачен прежде, чем мы смогли вернуть его. И что мы не берем на себя смелости вести речь об ухаживании, поскольку Малта слишком еще молода.
— Но не можем же мы сказать им, что потеряли подарок! — воскликнула бабушка.
— А что еще нам остается? Солгать? Объявить, что мы оставляем его у себя — а ухаживание, тем не менее, отвергаем? Или притвориться, будто мы вообще не получали шкатулки и ничего не произошло? — С каждым новым предположением голос Кефрии делался все язвительнее. — Кончится тем, что мы в еще более дурацкое положение попадем. Лучше сделаем вот как: раз уж я шкатулку не уберегла, я напишу письмо и возьму вину на себя. Я напишу, что убрала ее в безопасное, как мне думалось, место, но наутро она исчезла. Я принесу самые искренние извинения, предложу возмещение за обиду. Но в праве ухаживать я все-таки откажу, постаравшись как-нибудь потактичнее сформулировать: подобный подарок для столь юной девушки как бы не вполне…
— Согласно понятиям жителей Чащоб — в самый раз, — не согласилась бабушка. — И в особенности это касается семьи Хупрус. Их богатство попросту баснословно, так что для мальчика сновидческая шкатулка, вероятно, — не более чем безделушка.
— М-м-м… А может, нам взять да и выдать за него Малту? — предложила Кефрия весело. — Нам сейчас богатые родственники очень даже пригодились бы.
— Мама!.. — воскликнула Малта раздраженно. Она терпеть не могла, когда мать начинала подобные разговоры.
— Я пошутила, Малта, так, что, пожалуйста, не надо истерик, — и Кефрия поднялась из-за стола. — Ладно. Письмо сочинять придется нелегкое, а времени у меня мало — «Кендри» скоро отправится в путь. Так что пойду займусь.