— Да если б только это! — с горячностью отмахнулся Тенира. — Боюсь, как бы чего похуже не было. Дошли до меня в стольной Джамелии кое-какие слухи… Знаешь, что выкинул наш дурачок сопливый, сатрап? Пригласил калсидийских наемников, чтобы они каперствовали во Внутреннем Проходе. И якобы дал им право останавливаться у нас в Удачном — водой и съестным запасаться… Задаром причем. И объявил, что это якобы самое малое, что Удачный может и должен сделать ради очистки Внутреннего Прохода от пиратов. Когда мы уходили из Джамелии, посыльное судно сатрапа два дня как отправилось… Оно везет все необходимые бумаги, и отныне таможенный чиновник сатрапа будет уполномочен присматривать, чтобы с калсидийскими наемниками у нас хорошо обращались. Официально это называется новым налогом им на пропитание…
— Калсидийские военные корабли никогда прежде не допускались к нам в гавань, — негромко заметила Альтия. — Только торговые.
— Быстро соображаешь, девочка. Я тоже полагаю, что мы их и впредь не допустим. А вот к кому примкнут «новые купчики» — это мы посмотрим. Боюсь, большая часть захочет поддержать сатрапа и его цепных псов, калсидийцев, а не…
— Томи! — перебила Офелия. — О политике — после. Переход отсюда до Удачного неблизкий, успеешь еще заговорить ее до зевоты. А сейчас первым делом нам надо Эттеля назад в Альтию превратить! — И она посмотрела на Альтию: — Беги, девочка, собирай барахлишко! Грэйг проводит тебя на берег и там до самой гостиницы, чтобы с тобой ничего не случилось! — Тут она расплылась в нахальной улыбке и подмигнула уже старпому: — А ты, Грэйг, смотри там, веди себя чинно-благородно! Если Альтия мне пожалуется, я тебе не завидую! Иди провожай ее, да только у дверей остановиться не забудь!
Ее откровенная шуточка смутила Альтию гораздо больше, чем Грэйга. Юноша, по-видимому, к такому обращению давно привык.
— Спасибо, кэп, — сказала Альтия капитану Тенире. — Спасибо еще раз!
И побежала прочь, в потемки, пока они не разглядели ее лица.
Когда она вновь появилась на палубе, возле люка ее уже ждал Грэйг. Она вскинула на плечо свою морскую кису… и испытала несказанное облегчение, когда Грэйг явил здравый смысл и не стал предлагать ей поднести тяжелый мешок — ведь пока еще она была по-прежнему «юнгой Эттом»… Они спустились по трапу на берег и вышли в город. Он шагал очень быстро. Они не разговаривали. Альтия никак не могла придумать, что бы сказать, да и его, видно, одолевала застенчивость. Ночь была не холодная, улицу заливал свет из раскрытых дверей матросских таверн. Когда они добрались до двери гостиницы, Грэйг остановился.