Петр поднялся им навстречу:
— Как вы?
— Нормально, — отозвался Басов.
— А где Васильев и Перелыгин? — спросил Петр.
— Убиты.
— Готовиться к выходу, — прозвучала короткая команда капитана, стоявшего рядом с пленником. — Назаров, ко мне.
Петр неохотно подошел.
— Спроси его, — произнес капитан, — он ли Андрей Курбский.
Не дожидаясь перевода, пленный произнес на старорусском диалекте, обращаясь к капитану:
— Я князь Андрей Курбский, а ты кто, пес Иванов? — глаза пленника яростно блеснули в лунном свете.
— Я капитан российской армии Виктор Белых, — довольно хмыкнул тот. — А ты предатель, и получишь свое — за измену.
— Бесово оружие, — яростно произнес Курбский, — но да не спасет оно тебя. Всех, дьяволу служащих, настигнет Божья кара.
— А тебя царская, — отрубил капитан, отвернулся от пленника и скомандовал: — Выходим через полчаса. Первым иду я, потом Басов, Дубовицкий ведет пленного, потом Назаров, замыкающий старшина Харченко. Назаров, возьми автомат и боекомплект у старшины. Пользоваться сможешь?
— Смогу, — угрюмо отозвался Петр. В последний раз он держал автомат еще на школьных занятиях по НВП[4], но как зарядить и взвести, помнил.
— Все, за дело, — приказал капитан.
Весь день они шли форсированным маршем. Продукты из рюкзаков погибших сержантов были распределены между оставшимися. Остальное быстро закопали в неглубокой ямке под одним из кустов.
Капитан дал лишь несколько десятиминутных привалов и один получасовой для приема пищи. Груз оружия и боеприпасов давил Петру на плечи, а еще не полностью отдохнувшие от марш-броска к Каунасу ноги гудели вовсю. Следуя за Дубовицким, ударами приклада подгонявшим Курбского, Петр не уставал поражаться, с каким достоинством ведет себя князь, несмотря на боль от ударов, которыми его награждал сержант, и отчаянность положения. После вечернего привала, когда они поднялись для перехода к месту ночевки, Петр уже точно знал, как поступит сегодня ночью.
* * *
Ложась, Дубовицкий связал пленника по рукам и ногам и расположился рядом.
На первые три часа капитан выслал в охранение старшину. Ровно через полтора часа Петр по-пластунски подполз к связанному Курбскому и тихо потряс за плечо. Реакции не последовало. Петр повторил попытку и почувствовал, что князь зашевелился.
— Князь, а князь, — одними губами позвал он.
— Что тебе? — так же тихо отозвался Курбский.
— Поклянись, что если развяжу тебя, не убьешь никого, а тихо домой пойдешь.
Курбский напрягся:
— Клянусь.
Петр перерезал своим десантным ножом путы. В этот момент Дубовицкий зашевелился — Курбский мгновенно выхватил нож из поясных ножен сержанта и полоснул того по горлу. Спецназовец коротко захрипел и смолк.