Сейчас генерал сидел в шатре и из котелка хлебал приготовленное Доченко варево. Невольницы жались в уголок и голодными глазами смотрели на поглощающего пищу толстяка — живую собственность хозяева держали впроголодь.
С улицы зашел Доченко и сердито кинул пульт на циновку.
— Ничего? — грустно спросил генерал.
— Ничего.
— Что делать будем?
— Здесь больше ловить нечего, — задумчиво произнес Доченко.
— Черт, влипли! Что предлагаешь?
— Не знаю…
— Может, попробуем выйти под Псков, к нашей базе? Вдруг они там восстановили оборудование, и мы сможем пройти? — с надеждой произнес генерал.
— Может, — глядя в потолок, отозвался Доченко.
— Ну, так давай собираться, — нетерпеливо произнес генерал. — Деньги у меня есть. Когда выберемся, вернешь, что на тебя потратим.
— Давай, — процедил Доченко. — Только сдается, если бы оборудование работало, за нами бы выслали группу спасения.
— Ты к чему это?
— А к тому, что мы здесь надолго, — вздохнул Доченко и плотоядно посмотрел на собеседника.
— И что? — в голосе у генерала зазвучала неуверенность.
— А зачем ты мне здесь нужен, толстый боров? — оскалился Доченко.
— Ты что, Олег? Да куда вы без меня? Меня же спасать придут, — запыхтел генерал.
— И узнают, что тебя разбойники убили, — хмыкнул Доченко. — А без тебя нам очень хорошо будет. Ты больше других берешь. Мы ведь к тебе обратились только потому, что спецназ округа без тебя нельзя использовать. На твое место Фомичева поставят. Он куда сговорчивее. И девок с невольничьих рынков ему не надо. Он зеленые с удовольствием берет.
— Олег…
Закончить фразы не удалось — Доченко навалился на него всей массой и принялся душить своими огромными ручищами. Генерал сопротивлялся, но безуспешно. Через несколько минут он дернулся в последний раз и затих.
Убедившись, что подельник мертв, Доченко выпрямился во весь свой немалый рост. Невольницы смотрели на него с ужасом. Он смерил девушек взглядом. «Неплохой стартовый капитал. Одна порченная, но ничего. Мы здесь такие дела закрутим…»
Доченко верил в свою судьбу. Архангелогородский паренек из маленькой деревеньки, он приехал в Петербург, чтобы выучиться на археолога. Первый и последний в своей семье, один из немногих в деревне, он получил высшее образование, чем возвысился — в собственных глазах — над земляками.
Настали времена дикого рынка, и, забросив лопату и щетку, он начал челночить между Турцией и Питером, причем торговцем оказался отменным. Но барыш, в отличие от новых коллег, вложил в образование. Получил сертификат на работу с ценными бумагами и нырнул в круговорот спекуляций.