Никаких сомнений: тот самый камень, который дала ей старая арабка. Но это значит….
Она разжала правую ладонь: нет, это не сон. В руке лежит другой сапфир – тот, что принадлежал Маффео. Теперь у нее два камня!
«Я должна все выяснить! Мне необходимо это знать!» – повторяла себе Беатриче.
Дрожащими руками сложила оба камня, пытаясь подогнать их друг к другу. Они совпали, как осколки только что расколовшегося единого куска. Сердце забилось, зазвенело в ушах.
Невероятно! Так, значит, это не сон?.. Все случилось наяву?! И теперь у нее два камня… Но зачем?..
Она уткнулась головой в мягкую подушку… вспоминала: Хубилай, Маффео, Толуй…
Предполагал ли Маффео, что она вернется с его камнем назад в свое время? И не затем ли попросил ее взять камень из гробницы? А что с Толуем – нашли его в усыпальнице, освободили из каменного плена? Или он сгинул, погиб мученической смертью в гробнице своего прадеда?..
– Не думай ни о чем таком! – раздался бархатистый голос. – Все хорошо кончилось.
Как громом пораженная, Беатриче подняла голову.
– Саддин?! О боже… но… как ты здесь очутился?!
– Не беспокойся, это сон. – С улыбкой Саддин сел на край кровати. – На самом деле меня здесь нет.
Беатриче вновь погрузилась в забытье… Вдруг ее обволокло знакомым теплым ароматом амбры и сандала…
– Скажи мне, что с Толуем?
– Отец его вовремя подоспел и освободил мальчика. С ним все в порядке.
– Так я не ошиблась, и стражники пустили в ход оружие?!
Саддин улыбнулся.
– Нет, стражи оживают только в сказках. Хубилай шел за вами по пятам – не желал оставлять тебя и Толуя одних в степи. Он и привел с собою воинов. Вовремя успели – видели, как ты исчезаешь.
Беатриче тяжело вздохнула.
– А что с Ахмадом?
– Этого фидави, безумного приверженца ассасинов,[4] – отвечал Саддин с презрительной миной, – Хубилай велел схватить прямо в гробнице. Его казнили сразу по возвращении в Тайту. Толуй дал последний знак палачам.
– Почему Ахмад так поступил? Зачем так жаждал завладеть камнем?
– О, разве нам дано понять фидави – этих безумных фанатиков? Знаю только, что он хотел отомстить за разгром своего Братства, учиненный одним монголом. А мстил всему монгольскому народу. Эти одержимые бесом безумцы вбили себе в голову, что могут действовать от имени Аллаха и вершить судьбы людей. Какие еще злодейства замышлял Ахмад, не знает никто. Известно только, что убийство Джинкима, отравление Маффео, обман и казнокрадство – все это его мерзкие дела.
– Это он убил Джинкима?
– Да. Но он был не один. Зенге тоже казнили. Но не за убийство Джинкима, а за другое. Сейчас это неважно. Главное, что негодяй казнен. Третьему соучастнику не могли предъявить улик. Он утверждал, что действовал по поручению Джинкима и шпионил за Зенге. – Саддин сделал паузу. – Доказать обратное не смогли. И вот Зенге в последнюю минуту в присутствии палача проклял его. До конца дней своих тот слыл подлым лжецом, терпел вечные насмешки сограждан.