– А теперь раздвинь колени, любовь моя, – прошептала она.
Его сдавленный приступ смеха вызвал улыбку на ее лице. Довольная произведенным эффектом, она опустила голову и почти полностью погрузила его мужское достоинство в свой рот.
– Джоанна!
Она подняла голову и посмотрела на него.
– А теперь подними бедра, – приказала она, опять вызвав у него смех.
Снова припав губами к его копью, она стала с неистовой силой сосать его.
Гэвин так молниеносно принял сидячее положение, что она не успела даже пошевелиться. Обхватив ее лицо руками, Гэвин прижал Джоанну к себе и впился в ее губы. Слишком увлеченная требовательными ударами его языка, она вряд ли смогла бы выразить протест, когда он снова лег, удерживая ее на себе, а его разбухший от желания орган интимно прижался к ней.
– Подожди, – прошептал он, на мгновение отрывая от нее губы. – Я прощен?
Она слегка приподнялась и затем медленно опустилась, приняв его в себя.
– Ты прощен, любовь моя. И у тебя впереди еще вся жизнь для покаяния.
Их глаза встретились, и шутливое настроение растворилось в воздухе, а между ними возникло нечто нежное и глубокое.
– Я люблю тебя, Гэвин.
– Я не хочу потерять тебя.
– Этого не случится. Я твоя навсегда.
– Но ты должна знать, что у меня есть свои призраки из прошлого. И они преследуют меня.
– Мы прогоним их вместе, – прошептала она, двигаясь как можно медленнее. – Так же, как прогнали моих.
Гэвин крепко сжал ее ягодицы, и она поняла, что он с трудом сдерживается.
– А ты уже одолела своих? – спросил он сквозь стиснутые зубы.
– Мы одолели их, – ответила она. – Ты помог мне раскрыть глаза на многое.
– Я хочу тебя, Джоанна.
– Ты уже получил меня. Я твоя.
– Навсегда?
– Я всегда буду с тобой.
– Но я боюсь, – хрипло произнес он. – Я боюсь потерять тебя.
– Не нужно бояться, – ответила она. – Открой глаза, Гэвин, и посмотри на меня. Открой сердце, и я всегда буду с тобой.
– Ты нужна мне, Джоанна.
Она заморгала, пытаясь сдержать слезы.
– Скажи это еще раз, Гэвин.
– Я хочу тебя… – Он начал медленно двигаться в ее лоне. – Ты нужна мне.
– Говори это, Гэвин, – приказала она, ощущая его глубоко внутри себя.
– Я люблю тебя.
Они лежали в постели Джоанны, тесно прижавшись друг к другу, и Гэвин начал свое повествование первым, рассказав ей о дряхлом священнике, который был близок к смерти из-за проказы, разъевшей его плоть и глазницы, но тем не менее оставался гордым горцем, презирающим жителей равнин. Гэвин сообщил ей, что если бы Этол не поехал с ними, то старик вряд ли соблаговолил бы поведать о страшных истоках проклятия замка Айронкросс. Когда он закончил, Джоанна пересказала ему все, что узнала от Матери о трагическом периоде ее жизни, связанном с Дунканом.