Внезапная задумчивость кухарки подсказала Джоанне, что она затронула какую-то чувствительную струну. А это означает, что наступает время, когда люди начинают ценить нового хозяина.
Встав, она улыбнулась и в знак благодарности кивнула в сторону тарелки.
– Спасибо, Гибби, что приберегла ее для меня.
Она повернулась к двери, но тихие слова кухарки заставили ее замереть на месте:
– Говорят, что вы присоединитесь к нам сегодня ночью.
Джоанна медленно повернулась к женщине.
– Мать просила меня прийти. Поэтому я думаю… я думаю, что смогу это сделать.
– Мать тогда действительно будет счастлива, госпожа. Эта ночь – самая особенная в году.
– Особенная? – Она откашлялась. – Но почему, Гибби?
– Это годовщина, госпожа! – ответила кухарка приглушенным голосом. – Ночь очищения! Но я не могу сказать ничего больше. Не хочу испортить ночь. Вы увидите все сами.
Кивнув ей, Джоанна повернулась и вышла из кухни. Что бы ни планировалось сегодня ночью, она была уверена, что это будет нечто, чего она раньше не видела.
Однако так же, как Гэвин ненавидел крыс, Джоанна Макиннес ненавидела сюрпризы.
Гэвин с трудом заставил себя открыть глаза. Комната вращалась перед ним. Он попытался встать на ноги и тут же врезался в стену у окна.
«Они отравили меня».
Эта мысль прожгла туман лихорадки, застилавший его сознание, и Гэвин понял, что снова оказался на полу. На его коже выступил холодный пот, а свет в спальне потускнел.
«Я не умру, пока не увижу Джоанну!»
Гэвин ощущал, как боль разрывала его желудок и отдавалась в голове резкими вспышками молний.
«Я должен предупредить ее. Я еще не могу позволить им убить себя!»
За полчаса до этого, стоя в маленьком церковном дворе, Гэвин внезапно почувствовал, как первые спазмы клещами стиснули его внутренности. Оставив мужчин, работающих на могилах Макиннесов, он удалился в свою комнату. Это пища, которую он съел в Грейт Холле! Он помнил, что ел не с того блюда, что Этол и все остальные. Гэвин запоздал к полднику, и кто-то поставил перед ним отдельный поднос с едой. Слишком озабоченный разговором с Этолом, он даже не взглянул, кто это был.
Гэвин открыл глаза. Наступила ночь или он начинает слепнуть? Он даже не мог понять, сколько пролежал на полу в этот раз, и попытался стереть пот, заливавший глаза. Но его руки стали словно ватными и не смогли выполнить даже такую простую работу.
Боль в животе несколько утихла, и он постарался встать на ноги, которые дрожали, как у младенца. Гэвин взглянул на дверь. Казалось, что она находится на расстоянии сотни миль от него.
И тогда он услышал, как панельная дверь в стене его комнаты открывается.