- Чудо, - воскликнул хоббит и посмотрел на небо.
Все басканы подозрительно посмотрели на небо, на хоббита, потом опять на небо, потом опять на хоббита. Тот уставился в небо и принялся насвистывать песенку, шаркая ножкой.
Даже бесстрашный Торин, невольно поежился, представляя, что теперь он точно не сможет заснуть спокойно, когда под рукой храпит такой пакостник.
Басканы очень быстро собрались и попрощались с друзьями очень сухо. Вождь то и дело подозрительно косился на хоббита, пока тот не спросил, нахально уставившись на вождя, не передать ли привет Санделло. Вождь сплюнул и пришпорил коня. Вслед за ним рванулся весь отряд. Друзья остались на поляне одни.
Смущенный немым молчанием друзей, Фолко попытался перевести их внимание на другую тему.
- Басканы вчера говорили о Вожде, о Черной Яме и Черной башне, где они брали ненависть и где они клялись в верности Вождю.
- Он, наверное, с них долговые расписки взял под проценты, а чтобы не подкопались, спрятал их в своем банке в хранилище. Тут поневоле ненависть почувствуешь, - высказал догадку хоббит.
Торин остолбенело уставился на хоббита.
- Ты хочешь сказать, что для того, чтобы нам освободить Средиземье, нам надо ограбить банк? - с надеждой в голосе спросил Торин.
- Я вовсе не это хотел сказать, - досадливо бросил Фолко. - Так нам придется каждый банк грабить.
- Ну, так что же, мы же во имя счастья в Средиземье, - встрял в разговор Малыш.
Хоббит улыбнулся. Путешествие сулило новые горизонты и возможности. Неизвестные банки манили его, как что-то неведомое манит каждого туриста и путешественника в дорогу. Солнце словно засветило по-другому, и друзья радостно двинулись в путь. О том, что в Средиземье только два банка, один находится в Ануминнасе, второй в Минас-Тирите, плохо учившиеся в школах гномы и хоббит не знали, поэтому перспектива частого нахождения в банках в ожидании Олмера их очень сильно взбудоражила.
Шла вторая половина апреля или мая, Маленький Гном, отвечавший в отряде за календарь, в минуты недуга использовал походной календарь Рогволда на полгода вперед, а вести учет дней по иному, нежели отрывать каждый день листок у календаря, ни гномы, ни хоббит не умели. Воодушевленные друзья умудрились прошагать в поисках банков немерянные лиги по лесной глухомани. Начали показывать дно мешки с провизией. Фолко уже устал тыкать своей большой вилкой в загребущие руки гномов, норовивших слопать внеочередную пайку, а большой походной половник, который он пообещал засунуть в то место, где никогда не светит солнце, тому из гномов, кто полезет в мешки с провизией ночью, оказался завязан тройным узлом. Тяжело вздохнув, Фолко вновь принялся урезать порции гномам. Где же эта граница с Торговой областью, когда же закончится эта дорога в никуда, через те земли, которые им, наверное, преподавали в школе на уроках географии, но так и не запомнились ни хоббиту, ни обоим гномам. Тесак, подаренный хоббиту самим Олмером, который Фолко использовал для дележа порций удобно лежал в ладони, особенно когда приходилось витиевато нарезать куски мяса так, чтобы гномы не усомнились в равенстве порций хоббита и гномов. Сны хоббиту снились какие-то тусклые, к нему то приходили кредиторы, требовать по долговым распискам, то бюро проката тщетно пыталось вернуть опрометчиво предоставленный в распоряжении рояль. Фолко честно выворачивал свои дырявые карманы для кредиторов, а представителю бюро проката постоянно вручался детский рояль, размером с небольшую книжку, причем хоббит доказывал, что именно этот рояль, а не тот, что стоит в трактире его дядюшки Процента Бренди, он взял напрокат. Несколько раз хоббит тщетно взывал к Гэндальфу, надеясь получить от него планы банков, но тщетно. Серенький козлик, в смысле волшебник молчал. Зато неожиданно подал о себе весть Радагаст.