* * *
Внезапная гибель водителя лимузина сыграла две важные роли в жизни и судьбе сразу нескольких человек. Можно даже сказать, что со своей смертью шофер стал более значимой личностью, нежели при жизни. Такое случается сплошь и рядом с работниками умственного труда и лицами свободных творческих профессий – для сферы обслуживания этот случай был достаточно уникален.
Говоря проще, убийство водителя попутно убило еще нескольких зайцев: позволило Вовану Натановичу прямо не сходя с места избавиться от двух ненавистных ему кадров и не позволило ему даже надеяться успеть на самолет, попутно заехав за детективом. Что-то решать на ходу было не в принципах Вована Натановича и он мог оказаться в ситуации растерянности и беспомощности, если бы при нем не было его верного помощника и ангела-хранителя – блистательного Саныча, который в тот самый момент, когда голова водителя из одной из частей человеческого тела превратилась в совершенно антиэстетический объект, спокойно давил на кнопочки своего телефона.
В то время, как Вован Натанович брызгал слюной и топал ногами, раздавая своим бывшим подчиненным увесистые затрещины, Саныч уже все устроил и обо всем договорился. Переждав вспышку звериной ярости, в которой явственно выражалась истинная сущность его босса, он импозантно вышел из машины, протирая ослепительно белым платком свои забрызганные окуляры, откашлялся и произнес чисто английский по лаконичности спич:
– Господа, вы уволены. За расчетом обратитесь в бухгалтерию только после того, как следы вашего наглого преступления будут более или менее сносно вами уничтожены – мы не хотим проблем.
Ровно в тот момент, когда адвокат его превосходительства закончил свою лучшую речь, к месту происшествия прибыло ярко-желтое такси, в которое пересел босс и его маленькая свита. Такси, газанув, уехало, а напарники, вытирая кровавые сопли с посиневших лиц, остались с трупом несчастного водителя и измазанным шикарным лимузинах на своих вновь безработных руках.
* * *
Скорость реакции был одним из несомненных достоинств Марины, которое она приобрела за недолгие годы обучения всем мыслимым и немыслимым единоборствам. Она не стала дожидаться того момента, когда над ее головой, а может и ниже, засвистят пули. В одну долю мгновения она сделала сложный выбор между жизнью и внешним видом ее машины и ринулась вперед. К счастью, угол под которым она врезалась в загородивший ей путь автомобильчик, оказался абсолютно выигрышным: милицейский бобик с грохотом развернулся, освободив «тойоте» проезд и оставив на память у нее на носу глубокие вмятины. Выжимая из машины все, на что та была способна и даже немного то, на что она способна не была, Марина ринулась по улице, не успев даже оглянуться и узнать, что стало с обладателем автомата и с поверженным милиционером.