Полбеды было, что Жене приходилось дышать пылью на неудобной верхней полке и постоянно стукаться головой о чьи-то коробки. Ей еще и приходилось вторые сутки обходиться без туалета. Ее мочевой пузырь начинал тихонько потрескивать по швам, об остальном говорить даже страшно, но Женя и мысли не допускала о том, чтобы отправиться в то отвратительное, неудобное, негигиеничное, неароматное – и еще с десяток «не» – место, которое предложил ей посетить Илья. Женя, застыв на пороге ЭТОГО МЕСТА, категорически заявила, что будет терпеть до ближайшей станции. Когда же выяснилось, что на «ближайшей станции» все гораздо хуже, Женя впала в смертную тоску, отказывалась пить и есть и не рисовала шевелиться – так ей было худо.
В конце концов, плача от отчаянья, она сдалась обстоятельствам и поковыляла-таки в злосчастный санузел, смирившись с судьбой, но тут ее ждал новый сюрприз: туалет был закрыт по причине нахождения в санитарной зоне какого-то очень крупного города и приходилось терпеть еще.
Вернувшись обратно в положенный срок, Женя чуть не зарыдал, увидев, что в очередь выстроился весь вагон в полном составе. Когда ее очередь подошла, и Женя наконец переступила порог заветной комнатушки, она была буквально готова плакать от счастья, что ей так несказанно повезло.
Но и тут ее ждала неудача: оказалось, что наличие в кабинке каких-либо аксессуаров, приложимых к подобному месту, совершено не предполагается и нужно выручать себя самой. Пришлось возвращаться, потом – снова выстаивать очередь, и уж потом…
Из туалета Женя вышла совершенно другим человеком – сломленным и смирившимся с судьбой. Еще долго потом по ночам ее преследовал кошмар о раскачивающимся унитазе. Заходившие после нее пассажиры очень удивлялись, почему гигиеническая комната сплошняком устелена бумагой, но и это было еще не самое страшное.
Где-то в самую глухую и темную ночную пору Женю, которая после всех перенесенных потрясений спала, как младенец, не замечая даже, что один из ящиков сполз и уютно расположился у нее на груди, разбудит какой-то шум. Шум в основном состоял из громкого мата пьяной проводницы и ропота возмущенных пассажиров. Женя в тревоге открыла глаза и прислушалась.
С противоположной полки того же самого разряда на нее пристально смотрели белесые глаза Ильи. Пока внизу все шумело, орало и суетилось, Илья тихо, но внятно, спросил:
– Жень, а Жень. Ты в туалет ходила – все нормально было?
– Угу, – не совсем уверенно промычала Женя, предчувствуя недоброе и отодвигаясь от края полки в тень.
– Жень, а ты… – Илья, рискуя ссыпаться при одном резком толчке вниз, дотянулся до Жениной полке и задал ей пару наводящих вопросов.