Роберт почувствовал, как девушка в его объятиях стала оседать. Он испуганно взглянул на ее бледное лицо:
— Эй, девушка, вы что? Вы что! Прекратите это безобразие… — испуганно зашептал он, едва успев подхватить у самой земли ставшее враз тяжелым тело.
За неимением лучшего, Роберт пристроил ее голову к себе на колени. Пришлось сесть на землю, но шортам все равно уже ничего не поможет, а ему требовался кратковременный отдых. Столько на него свалилось за прошедшие десять минут, а за несколько дней тем более. Роберт принялся рассматривать девушку, чья голова в данный момент покоилась на его коленях. Девушка была не в его вкусе, слишком красивой и слишком раздетой. И если второе можно было как-то изменить, то красота — вещь, которую ничем не замажешь. Короткая стрижка, дерзкая челка, прямой нос, ямочка на подбородке, высокие скулы, длинные пушистые ресницы могли бы свести сума любого мужчину, только не его, Роберта Тюфякова.
Ему нравились совершенно другие девушки, с толстой русой косой за спиной, мягкими завитками у висков, плавными мягкими движениями, румяными щечками, полными руками. Именно такой была та, единственная, которой Роберт любовался, сидя за своим рабочим столом в конторе. Тюфяков вздохнул: где эта девушка, где эта контора, где родной Ферск?
Тюфяков снова взглянул в лицо соотечественницы, она не подавала никаких признаков жизни. Роберт нашарил свободной рукой фляжку у себя на поясе, отвинтил крышку и чуточку плеснул ей в лицо.
— Ф-уу! Озверел?! — вскрикнула она, отталкивая фляжку в руке Роберта.
— Да, я, это, вы лежали такая бледная, неживая такая… — попытался было оправдаться он.
Девушка вскочила, демонстрируя поразительную живость для только что лежавшей в глубоком обмороке. Она поправила свою пальмовую юбочку и сказала:
— Давай сразу на «ты», а то меня все это напрягает сильно. Меня зовут Яна, — произнесла она, протягивая руку. Настоящее имя называть она не стала, мало ли что. Если все пройдет гладко, чем меньше Тюфяков будет знать о ней, тем лучше.
— Тюфяков. Роберт, — произнес он, пожимая руку девушки, — Ты, это, извини, у тебя поесть ничего не найдется?
Ядвига-Яна, порылась в своем рюкзачке и вытянула маленький плод папайи.
— На! Не мясо, конечно, но голод заглушает.
Роберту стоило огромных трудов не выхватить плод из рук девушки. Остатки всех своих запасы он доел еще утром, а молодой организм все требовал и требовал съестного.
— Фы, фообфе-фо офкуда? — произнес он с набитым ртом, размазывая по щекам липкий сок.
— Я? Я это, от экскурсии отстала, — произнесла девушка, готовая вот-вот расплакаться.