«Абонент отключил телефон», — сказал электронный голос. Рабочий телефон тоже не отвечал, впрочем, я вовремя вспомнила, что в офисе был пожар и вряд ли Жуль может сидеть в своем кабинете.
— Не отвечает? — участливо поинтересовался Щит.
Мне вдруг захотелось сделать ему больно. Залепить пощечину было бы глупо, поэтому я сказала:
— Не отвечает. Но ничего, мимо меня Жуль не пройдет. Все его вещи в моей квартире: костюмы, галстуки, портрет мамы и даже ручная змея.
Я увидела, что он побледнел под своим загаром, что профиль его заострился, и четче стала видна горбинка на носу, и желваки у виска дернулись, глаза прищурились, губы сжались.
Вот так-то, получите и распишитесь, Бубон Бубонович, Сергей Щит Дьяченко! Это вам не грушу по утрам молотить. Это вам тонкий психологический хук под дых. Настолько «тонкий», что мне даже стыдно стало. Я порылась в сумке и протянула ему свидетельство о смерти Якушева.
— Возьми. Мне кажется, что это должно храниться у тебя.
Дьяченко забрал свидетельство и упаковал его в поясную сумочку.
— Там была еще и кассета, но я оставила ее дома.
Он махнул рукой, и я поняла, что плевать ему на кассету.
— Корчагина обещали вернуть. Он старый, ему уход нужен, — тихо сказал Дьяченко, не глядя на меня.
— Это хорошо.
Повисла неловкая пауза. Пожалуй, я дура, что сказала ему про вещи Жуля, но ведь он сам говорил, что никаких прав у него на меня нет! Мы сидели, молчали, а Клара Сергеевна бросала на нас с лавочки любопытные взгляды.
— Ну что ж, пока! — вдруг усмехнулся Дьяченко. Он помахал мне рукой, вышел из машины и, наклонившись, сказал: — Хорошего тебе дня, Мисс Вселенная.
И мягко закрыл за собой дверь.
Забыв про голубей, соседка во все глаза уставилась на него. Щит поспешно нацепил темные очки и пошел прочь от дома.
Мне стало совсем скверно. Если честно, я рассчитывала, что Дьяченко начнет выяснять отношения, признаваться в любви, извиняться, каяться, строить совместные планы на день, а он… помахал рукой в дурацкой перчатке, и пожелал хорошего дня.
— Гад! — вслух сказала я. — Получил, что хотел и теперь стоит из себя супермена! Скотина.
Я перелезла за руль и едва успела завести машину, как зазвонил телефон.
— Жуль! — обрадовалась я. — Костя! — крикнула в трубку.
— Ася, — сказал голос Нары. — Не вздумай приезжать на работу.
— Это еще почему?
— Тут… митинг.
— Какой еще митинг?!
— В защиту морали, Ася! Около дома бродят злобного вида тетки и таскают плакат «Долой агентство „Алиби“ — рассадник зла и разврата!» Они орут: «Выгоним поганой метлой защитников супружеских измен!» Ася, они так враждебно настроены, что тебе лучше не появляться. Меня побили при попытке попасть в офис. Если бы не Чесалов, мне бы все ребра переломали! Я уже вызвал милицию, чтобы зафиксировать побои, но ты пока лучше не приезжай.