— Нет. Я теперь тебя не отпущу. Я теперь не могу тебя отпустить.
Сарай. Интерьер.
Он ногой распахнул дверь в сарайчик, поставил Галю и снова поцеловал.
Руки его дотронулись до ее груди.
Галя протяжно вздохнула.
— Никогда не думала, что ты такой…
— Какой? Какой? — горячечно спрашивал Некрасов.
— Ты не посмеешь, — вдруг улыбнулась она лукаво.
Некрасов расстегнул ее дубленку, кофту, стал целовать грудь.
— Ох, что ты делаешь? Что ты делаешь!
— Я тебя люблю.
Они легли на сено, он целовал ее руки, глаза, губы.
— Ребята услышат, — прошептала Галя, — они тебя убьют.
Он вскочил, закрыл дверь сарайчика и подпер доской:
— Никто нас не услышит.
— Ты… Ты… Ты с ума сошел…
— Ты с ума сошел, — сказала Лена.
Даже Цыган оторвался от компьютера.
Грязнов смотрел на нее, не отвечая.
— Да, — встала Лена и заходила по комнате. — Мы с ним расстались. Я полгода с ним не жила. Это тебе Варшавский сказал?
Грязнов молчал.
— Мы никому не говорили. Я просто Марику дала мамин телефон. Только он знал…
— Ты не видела его, — опустил голову Грязнов. — Тебе было стыдно?
— Я видела его! — крикнула Лена. — За три дня до его смерти я вернулась! Понимаешь, вернулась к нему! Как чувствовала!
— Я нашел тебя у мамы.
— А ты хотел, чтобы я одна ночевала в этом мертвом доме?! Ты хотел, чтобы я тронулась?!
— Я хочу тебе верить…
— Ты что, Денис? — вдруг сказал Морозов. — Лена?!
— Подождите, Сергей Петрович.
— Нет, это ты подожди. Я сам ее здесь видел, усек? Какого?.. Да, второго, второго я приходил.
— Ну да! Правильно! Сергей Петрович приходил! За два дня, кажется, да? — всплеснула руками Лена.
Грязнов в сердцах сплюнул:
— Тьфу! Я действительно сошел с ума. Нет, все, бросаю. Следователь прав… Следствие закончено… Я тыкаюсь как слепой…
— Ты просто… ну волнуешься, — подыскал слово Морозов. — А ты поспокойнее. Как там поется — «чистые руки, холодное сердце, горячая голова…».
— Нет! — с отчаянием засмеялся Грязнов. — Чистая голова, холодные руки… Или как?
Это хоть как-то разрядило обстановку.
Когда вышли на улицу, Денис спросил:
— Цыган, ты домой?
— Без вариантов.
— Сергея Петровича подбросишь.
— А ты куда? — спросил Морозов.
— Надо мне тут…
— Плюнь, Денис, — серьезно сказал Морозов. — Она баба вздорная.
— Кто?
— Короленко эта, Ксения.
— Хорошо. Плюну. Вот поеду и плюну.
Но поехал он не к Ксении, а в агентство. Зачем — и сам не знал, но что-то его тянуло, мучило…
— Отдыхай, — кивнул вахтеру.
Он открыл дверь своего кабинета, сел за стол и глубоко задумался.
— Чего я приперся?
Подумал еще и сказал:
Жить в мертвом доме.
Холодное сердце.
Вздорная баба, слепые глаза.