— Тише! — гневно зыркнул в его сторону Вакасян. — Камера!
— Только там сейчас закрыто, — перешел на шепот реквизитор. — А вот вечером, после съемок…
— Я подошлю к вам своего помощника, Щербака, — засиял от счастья Грязнов.
— Есть камера!
— Начали!
Помогая себе кусочком хлебушка, Лидский уплетал пельмени с таким аппетитом, будто ел впервые в жизни. Это была убогая пельменная со столами-стойками, каких в Москве остались считанные единицы, да и то по явному недоразумению. Но именно в таких местах общественного питания привык столоваться следователь городской прокуратуры.
— Эдуард Николаевич, я вот тут забыл кое-что… — Денис ковырнул пельмень вилкой.
Лидский посмотрел на него вопросительно — говорить он не мог.
— Когда в последний раз открывали дело об умышленном банкротстве? А? Что-то не припомню…
Лидский поднял палец: дай прожевать. И лишь после того как выпил одним глотком стакан мутного компота, поставил диагноз:
— Это склероз.
— Вот-вот… Может, мне лечиться надо?
— Ага, подлечись. Тем более что бесплатно.
— Так ведь склероз не лечится.
— Разве? Хм, смотри-ка…
— Эдуард Николаевич. — Грязнов посмотрел на Лидского так, как обычно добрый хозяин смотрит на провинившуюся собаку.
Лидский вытер рот мятой салфеткой и, подхватив портфель, вышел на улицу.
— Эдуард Николаевич! — выбежал вслед за ним Денис.
— Знаешь что, дорогой. — Лидский неохотно остановился. — Дружба дружбой, а…
— Я как раз хотел поделиться с вами табачком. У меня его много. Отборный табачок, вам понравится.
— Отборный?
— Сибирская махорка. Но и вы уж в долгу не останетесь, правда?
— Нет, у тебя не склероз… — Лидский повнимательней пригляделся к Грязнову.
— А что?
— Пока не знаю… Консилиум надо собирать…
Лидский был явно заинтригован. Он повел Дениса в свой просторный кабинет, сказав на проходной охране:
— Этот товарищ со мной.
Грязнов представлял себе интерьеры городской прокуратуры несколько иначе, пафоснее, что ли. Но вместо мраморных лестниц и колонн он обнаружил узкие коридоры с протертыми ковровыми дорожками.
— Проходи, садись где больше понравится. — Лидский попытался распахнуть фрамугу, но там что-то заело. Пришлось взбираться на стул.
Денис поставил на стол диктофон и, не в силах сдержать ехидную улыбочку, вдавил кнопку «пуск».
«У нас есть, наверное, враги, вот вам бы их поискать», — сказал Сабанов.
«Так вы считаете, что вашу фирму обанкротили враги?»
«Скажем мягче — конкуренты…» — понеслось из динамика.
— Черт! — Лидский чуть не упал со стула. — Это же мой голос!
— Неужели? — Грязнов вдавил кнопку «стоп». Его улыбочка стала еще ехиднее.