За окном рассвело, и фигура Рори отчетливо проступила из мрака. Его небритое лицо осунулось, рыжеватые волосы растрепались, и длинные пряди, выбившись из косички, падали на воротник рубашки. Пожалуй, в таком виде он нравился ей даже больше, чем в своем обычном, бодром и подтянутом, состоянии.
– Значит, ты был трезвым, когда занимался любовью с той розовой канарейкой?
Будь Рори в состоянии постигнуть смысл этого вопроса, он, возможно, приветствовал бы его как приглашение к схватке, к которой так стремился. Но он лишь в недоумении уставился на Элисон, прежде чем снова ухватил суть разговора.
– Я никогда не напиваюсь настолько, чтобы видеть зеленых чертей или розовых канареек. И вообще хватит болтать! Постарайся быть готовой к моему возвращению.
– Ты можешь найти сколько угодно священников, Рори Дуглас, но я не собираюсь выходить за тебя замуж.
Для Элисон это заявление было настолько твердым и решительным, что Рори обернулся, недоверчиво уставившись на нее. Ведь это она в первую очередь хотела брака. Что, черт побери, могло случиться, чтобы перевернуть содержимое ее головы вверх дном? Сверкнув глазами, он сделал шаг к постели.
– У тебя что, есть на примете кто-нибудь другой?
Элисон небрежно повела плечами.
– Я бы не сказала. Ты не мог бы выйти из комнаты, Рори? В твоем присутствии я чувствую себя неловко.
– Неловко? – изумленно повторил он. – В моем присутствии? Надо будет как-нибудь рассказать тебе, как я провел эту ночь, пока ты развлекалась на балу и сладко почивала в моей постели! Тебя ждет нечто похуже неловкости, если ты когда-нибудь снова устроишь мне такую же веселую ночку!
Его самообладание таяло на глазах, и Элисон бросила нервный взгляд на дверь, гадая, придет ли Дугал ей на выручку, если капитан окончательно выйдет из себя. Она никогда не видела Рори в ярости, но хорошо помнила, как он бросил вызов Гренвиллу. Он с трудом сохранял самообладание.
Взглянув снова на напряженное лицо Рори, Элисон вдруг осознала, что он только что сказал. Его постель! Выходит, Дугал привел ее в дом Рори! Не исключено, что именно на этой постели он занимался любовью с розовой канарейкой. С внезапным отвращением она спустила ноги с кровати и встала, завернутая в простыню, как греческая богиня.
– Раз нам неловко в присутствии друг друга, значит, нам не следует жениться. Если ты оставишь меня ненадолго, я оденусь и освобожу твою постель.
Рори хотелось схватить ее за плечи и трясти до тех пор, пока не застучат зубы, но прикосновение Элисон начисто лишило бы его остатков самообладания.
– Не волнуйся, я предоставлю тебе достаточно времени, чтобы одеться, но к полудню я вернусь со священником. Надеюсь, ты будешь готова к нашему приходу.