Ошибиться в значении этих слов было невозможно. Они согрели сердце Рори, и он понял, что ничто и никогда не сможет их разделить. Он не владеет Элисон, они стали частью, друг друга, как и должно быть. Он обнял ее за плечи и прошептал, осыпая поцелуями ее щеку:
– И будет больше, поскольку я намерен и дальше любить тебя, но для этого у меня есть целая жизнь. А теперь спи, моя радость, и пусть тебя посетят лунные грезы. Я буду здесь, когда ты проснешься.
Сонно улыбнувшись, Элисон закрыла глаза и погрузилась в приятные сны о бешеном воине с медно-рыжими волосами и ребенком на руках.
Стегсхед, июнь 1761 года
Элисон, со смехом наблюдавшая за младенцем, гулькающим и сучившим ножками в колыбели, резко вскинула голову, словно что-то услышала снаружи. Майра тоже подняла взгляд и прислушалась, но сквозь толстые стены не проникало ни звука. Она еще больше удивилась, когда лицо ее госпожи озарила мягкая улыбка, а глаза приняли отсутствующее выражение. Не сказав ни слова, Элисон поднялась и выплыла из комнаты.
Не тратя времени, чтобы привести в порядок волосы и сменить платье, она сбежала вниз по плавно изгибавшейся лестнице и направилась к резным дверям. Лакей поспешил накинуть ей на плечи легкий плащ, иначе она выскочила бы в прохладный день раздетая. Переглянувшись поверх ее головы, слуги расплылись в улыбках и бросились на кухню, чтобы поделиться с остальными радостной вестью.
Узкая долина у подножия холма заросла деревьями, посаженными лет двадцать назад вдоль широкой дороги, которая вела к замку. По обе стороны от нее пышно разрослись рододендроны, под которыми уже пробились ростки вереска и наперстянки. Пройдет несколько недель, и холмы расцветут буйными красками, но сочная зелень, сменившая белый покров зимы, уже сейчас радовала глаз. Остановившись у деревьев, Элисон откинула капюшон и подставила лицо теплым лучам, пробивавшимся сквозь ветви, покрытые нежной весенней листвой.
Услышав топот копыт, она улыбнулась нетерпению седока, гнавшего коня во весь опор. Бедное животное, наверное, выбилось из сил, если ему пришлось скакать в таком темпе весь день.
Из-за поворота вылетел всадник в развевающемся на ветру плаще. Надетая набекрень шляпа лихо сидела на темно-рыжих кудрях, ноги в отполированных до блеска сапогах крепко обхватывали бока лошади. При виде прелестного создания, ожидавшего в тени деревьев, всадник резко натянул поводья, остановив коня на полном скаку.
Соскочив на землю, Рори поднял смеющуюся жену в воздух. Этим утром глаза Элисон казались голубыми, как полевые колокольчики, и он наслаждался исходившим от нее нежным ароматом вереска и мягкими женственными изгибами ее тела.