– Я вам не докучаю? Это получилось не нарочно.
– Ну что вы, – мягко успокоила она, – и речи быть не может. Если кто-то кому-то и мешает, то это скорее я, и приношу извинения.
– Да нет, совсем нет, – горячо запротестовал он.
– "Это обычная любезность, без неё не обойтись," – подумала Лорель. Но, похоже, он не лгал. Прогулка не подразумевала ни выбора, ни раздумий. Ни для него, ни для нее. Просто сердечный порыв.
– Вы здесь давно? – спросила она, чтобы сменить тему.
– Уже шесть месяцев. Меня перевели в офис нашей фирмы в Нью-Йорке.
Собственный печальный опыт заставил её спросить:
– И быстро вы привыкли к этой жизни?
– Нет – нет. Там у себя я был королем. Единственный мужчина в доме, где много женщин. Как сыр в масле катался. Меня все баловали.
– "Во всяком случае, это не бросается в глаза," – подумала Лорель.
– Мать меня баловала, потому что я был единственным сыном, старшая сестра ( она замужем и живет в Японии ) – поскольку я был "младшим братцем", а младшая просто обожала, как старшего защитника. Мне повезло во всех отношениях.
– Что же вы сделали, чтобы все это заслужить?
– Я был кормильцем, и к тому же единственным, кого можно попросить починить машину или телевизор, не вызывая мастера.
– Ну, они тоже хорошо жили, – рассмеялась Лорель, подводя итоги.
Они подошли к 57-ой стрит и остановились, но не для того, чтобы разойтись в разные стороны, а чтобы решить, куда идти дальше, так как оба, казалось, решили провести остаток дня вместе.
– Может быть, пообедаем где-нибудь? – предложил он. – Я голоден, а вы?
– Уже поздно, вам пора на работу.
– У меня сегодня выходной. Основатель компании недавно умер. Ему было восемьдесят лет. Он уже давно отошел от дел, но в знак уважения вся наша компания сегодня не работает.
И он снова пригласил её пообедать.
– Я не голодна, – сказала Лорель, – зато с удовольствием согласилась бы выпить стаканчик.
Она предложила зайти к Хиксу, что недалеко от 57-ой улицы. А в кафе предпочла подсесть к бару.
– В Новый Год, точнее в канун Нового Года я прихожу сюда, чтоб купить коробку шоколадных конфет, – призналась она. Он удивленно поднял брови, но ничего не сказал.
– И дарю их сама себе, – добавила она просто, – поскольку никто мне ничего не дарит.
– Возможно, в следующий раз вам не придется этого делать, – очень нежно сказал он.
Она заказала шоколад с сиропом, а он – сэндвич с ветчиной и кофе.
Потом они вошли в парк у въезда на Шестую авеню и пошли по аллее, которая поначалу немного петляла, но потом привела прямо к пруду.
Они словно стали ближе друг другу, меньше говорили об окружающих и больше о своих делах. Так получалось случайно, но они все больше и больше погружались в проблемы друг друга. Она уже прекрасно знала, что он любит и чего не любит, и он, в свою очередь, знал все о ней. Вдруг они обнаружили, что им нравится практически одно и то же.