Из-за метеорита — нет. В последнюю минуту он развернётся, кризис минет, и они направятся домой.
— Капитан, — спросил он. — Какой курс вы предложите, чтобы выйти из пролива Дрейка?
— Как только «Рамирес» развернётся, я распоряжусь взять курс три-три-ноль, чтобы выйти на подветренную сторону Южной Америки и выбраться из этого урагана.
Глинн одобрительно кивнул.
— Это случится скоро.
Взгляд Бриттон вернулся к экрану. Больше она ни произнесла ни слова.
Глинн подошёл ближе и остановился рядом с Ллойдом, за спиной капитана Бриттон. На электронной схеме зелёная точка, что представляла собой Валленара, быстро приближалась к международным водам. Глинн не мог удержаться от улыбки. Чем-то похоже на телевизионный показ лошадиных скачек, результат которых знает один лишь он.
— Какой-нибудь контакт с «Рамиресом»?
— Нет, — ответила Бриттон. — Всё это время они находились и находятся в режиме полного радиомолчания. Даже не связывались со своей базой. Бэнкс слышал, как командир базы приказал им вернуться несколько часов назад.
«Естественно», — подумал Глинн. Такое поведение отвечало психологическому портрету.
Он позволил своему взгляду задержаться на Бриттон: на россыпи веснушек на её носу, на выдержку в осанке. Сейчас она сомневается в его суждениях, но позже убедится, что он прав. Глинн подумал о храбрости, которую она проявила, об её непогрешимом здравом смысле, о спокойствии, которое она сохраняет даже под нажимом. Подумал о чувстве собственного достоинства, которое проявила Бриттон, когда танкер вывели из-под её команды. Это и есть та женщина, чувствовал он, которой, наконец, можно довериться. Быть может, она и есть та самая, которую он искал. Это заслуживало обдумывания после. Он принялся размышлять о верной стратегии, чтобы завоевать её сердце, принялся высматривать потенциальные пути к провалу, самую вероятную дорогу к успеху…
Глинн перевёл взгляд на экран радара. Точка эсминца уже находилась лишь в считанных минутах от границы. Он почувствовал, как слабый укол нервозности потревожил его безмятежность. Но ведь все факторы приняты во внимание. Он повернёт, он обязан повернуть!
Глинн сознательно отвёл взгляд от экрана и снова шагнул к окну. Вид моря наводил ужас. Волны захлёстывали главную палубу и рисовали зелёные полосы, струясь сквозь шпигаты обратно в море. «Рольвааг», несмотря на свою скорость, до сих пор держался превосходно — именно следование в кильватере волн значительно повышает устойчивость. А масса в центральном резервуаре служит балластом.
Он бросил взгляд на часы. Теперь Бриттон может в любую секунду сообщить, что «Рамирес» лёг на обратный курс.