— В этих обстоятельствах, возможно, придётся отчислять проценты от добытого. И, конечно, при этом все бумаги будут обработаны очень быстро.
Таможенник ждал.
Снова Глинн распахнул портфель. Он вытащил бумаги и положил их в карман. Затем он принялся прощупывать руками дно уже пустого портфеля, будто в поисках чего-то. Раздался приглушённый щелчок, и фальшивое дно раскрылось. Возник жёлтый свет, отражающийся от удивлённого лица таможенника.
— Madre de dios, — прошептал тот.
— Это для вас — и ваших сотрудников — сейчас, — сказал Глинн. — После выгрузки, когда мы пройдём досмотр — если всё пройдёт как надо — вы получите в два раза больше. Конечно, если лживые слухи о золотых копях на Isla Desolacion дойдут до Пунта-Аренаса, или если у нас появятся нежданные гости, мы не сможем завершить разработку. И тогда вы ничего больше не получите.
Он неожиданно чихнул, забрызгав слюной крышку портфеля.
Таможенник торопливо его захлопнул.
— Да, да. Мы обо всём позаботимся.
Чилийский команданте яростно сказал:
— Вы только посмотрите на себя! Вы похожи на кобелей, сопящих вокруг суки в течке.
Два таможенника поднялись со скамейки и приблизились к нему, быстро бормоча и жестами указывая на портфель. Но команданте дал волю своему гневу:
— Мне стыдно находиться с вами в одной комнате. Вы продали бы родную мать.
Таможенник повернулся на своём сиденье и пристально посмотрел на него.
— Я думаю, вам лучше вернуться на корабль, команданте Валленар, — ледяным тоном проговорил он.
Мужчина в форме по очереди испепелил взором каждого, кто был в комнате. Затем, прямой и молчаливый, он обогнул стол и вышел за дверь, которая хлопнула на ветру.
— Что с ним? — Спросил Глинн.
— Вы должны простить команданте Валленара, — сказал таможенник, протягивая руки к другому ящику в столе и вытаскивая оттуда какие-то бумаги и официальную печать. Он окунул печать в чернила, затем быстро проставил штампы на бумагах, очевидно, стремясь побыстрее избавиться от посетителей. — Он идеалист в стране прагматиков. Но он ничего не значит. Не будет ни слухов, ни помех вашей работе. Даю в этом слово.
Он через стол подал им паспорта и бумаги.
Глинн взял их и повернулся, чтобы уйти, затем помедлил.
— Ещё одно. Мы наняли человека по имени Джон Паппап. Вы не знаете, где мы можем его найти?
— Паппап? — Чиновник, очевидно, сильно удивился. — Старик? Зачем?
— Нам сообщили, что он много знает об островах мыса Горн.
— Не представляю, кто вам мог такое сказать. К несчастью для вас, он откуда-то получил деньги несколько дней назад. А это значит лишь одно. Сначала я бы попытал счастья в Эль Пикороко. На Каллежон Барранка, — таможенник поднялся, блеснув золотой улыбкой. — Желаю вам удачных поисков железа на Isla Desolacion.