— Черт… В самом деле! — Он виновато глянул на Ирину. — И правда пора… Ты точно себя нормально чувствуешь?
— Точно, Шурик, собирайся и беги — ты даже еще не побрился!
— Побреюсь на работе!.. Пока, милая!
И, послав жене воздушный поцелуй, Александр Борисович, едва не сбив по дороге Катю, покинул палату.
— Ну и ну… Мужику под пятьдесят, а все летает как мальчишка!
Екатерина неодобрительно покачала головой и начала выгружать из довольно объемистого пакета принесенные продукты.
— Так это же хорошо, что летает, — возразила ей Ирина. — Я так думаю, он это в предвосхищении отцовства почувствовал себя моложе…
— Ага… А раньше в предвосхищении чего свистал, как электрический веник?.. Вечно ты его оправдываешь!
— Помнится, не далее как позавчера именно этим занималась ты сама, Катька! Забыла уже, как убеждала меня в том, что я неправа, когда злюсь на Шурикову работу? То есть на него самого за эту работу?
— Во всем важна мера! — с самым серьезным видом заявила Екатерина. И, закончив выгрузку продуктов, открыла пакет с апельсиновым соком — Так… Сейчас выпьешь сок, пока завтрак не принесли!
Ирина Генриховна поморщилась:
— Терпеть не могу апельсиновый…
— Про это ты уже рассказывала… И неоднократно! Однако дела это не меняет — пить будешь! И тебе, и малышке необходима ежедневная порция витамина С, а лучшего источника, чем он, пока что не нашлось! Европейцы и американцы знают, что делают, начиная утро со стакана апельсинового сока!
— Да? — прищурилась Ирина. — Только есть некоторая разница: они пьют фрэш… То бишь свежевыжатый апельсин! А не из пакета, как мы. Во-вторых, дорогая, я никогда не претендовала на звание европейской женщины и уж тем более американки…
— И правильно делала! Но вообще-то я тебе покупаю самый лучший, натуральный и без консервантов, а это одно и то же… почти… Ладно-ладно! Завтра же притащу соковыжималку, тем более что апельсины ты тоже не лопаешь — вон целая гора в тумбочке, плесневеть скоро начнут… Ох и трудно же с тобой, Ирка!
— Я виновата, что из всех цитрусовых только лимоны люблю?
— Бр-р-р!.. — Катя передернулась при мысли о натуральном лимонном соке. — Только не при мне… У меня от твоих слов заранее во рту кисло… Все, беру свои слова про Турецкого назад! Он мученик, стоик, аскет, а вовсе не эпикуреец, как я раньше думала! Ибо ни один уважающий себя эпикуреец рядом с такой капризулей, как ты, дольше трех минут не выдержит! Александр Борисович до этого момента и не подозревавший о своем стоицизме-аскетизме, а заодно и мученичестве, доведись ему услышать Катины слова, по крайней мере относительно мученичества, наверняка бы согласился. Стоя возле своего «Пежо», он разговаривал по мобильному с Денисом Грязновым.