Перед зданием банка, как правило, циркулировал взад-вперед еще один охранник в форме и с шевронами частного охранного агентства «Феникс», которое принадлежало также банку. Другими словами, можно было с уверенностью сказать, что само здание и все пространство улицы перед ним, а также со стороны служебного двора тщательно и постоянно охранялось. Камеры вели записи, их просматривал дежурный, после чего те из них, что не представляли для него оперативного интереса, то бишь абсолютное их большинство, он стирал.
Итак, Игорь сидел, переводя полусонные глаза с экрана на экран, и собирался позвать из соседней комнаты напарника, который отдыхал там, чтобы дать и своим глазам передышку, когда сзади него появилась симпатичная молодая женщина в короткой юбке, обтягивающей ее сильные, крепкие ляжки. Это была Анька из буфета, расположенного в полуподвальном помещении, как раз под комнатами охраны. Оттуда, носом чуял Игорь, доносились до него соблазнительные запахи пирогов — уж их-то запросто мог отличить Свиридов от всех иных, щедрая Анька нередко баловала охранников свежей выпечкой. Особенно удавались у них там пирожки с капустой и рубленым яйцом. А закусь какая! Ну а уж Игорь, в свою очередь, будучи человеком молодым и семьей и прочими обязанностями не обремененным, тоже старался быть ей благодарным, не на дежурстве, конечно, а после, когда Анька отправлялась домой, вызывающе постукивая каблучками. Ох и отрывались же они в ее комнате! Вся старая коммунальная квартира, бывший этаж общежития, только что ходуном не ходила, а бабки — вечные жительницы до сих пор не расселенных этих последних коммуналок — кидались врассыпную, словно тараканы по своим каморкам, от Анькиной двери, когда Игорь выходил, бывало, в общий туалет, который находился в конце недлинного коридора.
Одним словом, как можно было понять, отношения у молодых людей были достаточно близкими, если не сказать тесными. Поэтому Свиридову и в голову не могла прийти мысль о какой-то непредвиденной неприятности, когда где-то в районе двух часов дня — как раз у банковских служащих был скользящий обеденный перерыв — Анна Терехова с миской источающих горячий дух капустных пирожков в руках вошла в комнату охраны. Дремавший на койке напарник Борис Добров приоткрыл один глаз, ловко стянул из миски пирожок, зачавкал им и с ухмылкой кивнул буфетчице на соседнее помещение. Мол, там твой Игорек. Аня вошла к Игорю, уставившемуся, словно баран на новые ворота, на десяток экранов, на которых что-то постоянно двигалось.
Он обернулся, увидел Аньку и левой рукой ловко подхватил ее за талию. Буфетчица вывернулась, едва не рассыпав пирожки. Первый раз, что ли? Игорь тут же встал, еще раз пробежался глазами по экранам, ничего не отметил подозрительного для себя и повернулся к Аньке. Он даже дверь в соседнюю комнату прикрыл, чтоб не разбудить напарника. А та уже расстелила на маленьком столе салфетку и поставила на нее миску. Минутное дело, подумаешь? Они оба уселись на узком диванчике, и Свиридов с аппетитом уминал горячие пирожки, рукой в то же время жадно шаря по словно распаренному, тугому телу буфетчицы. Рука его совершенно непроизвольно скользнула под юбку, ухватилась за складки тела, и Анька сразу вся обмякла, повисла на парне, вздрагивая, постанывая и взасос целуя его.