— Кто? — разом спросили оба.
— Убийца, — просто ответил Турецкий.
— Но с чего вы взяли?
— А я уже видел нечто подобное. И этого длинного «инвалида» в бейсболке без труда узнал. Так что никуда вам не уйти, Володька, — обернулся он к Поремскому. — Фактически придется разрабатывать одного человека — что мне, что вам. Ну объединять дела мы не будем до тех пор, пока не будут добыты доказательства того, что эти дела связаны между собой по «субъекту», то есть по исполнителю обоих убийств, и посмотрим: может быть, у вас получится быстрее и надежнее, чем у меня. Но уже, как факт, могу вам сказать, ребята, — он не обратил внимания, как при этом слове неприязненно дернулся Канаенков, или просто не захотел обращать, — что мы только что, по моему глубокому убеждению, видели убийцу и Порубова, и Воронова.
— Ну, положим, кроме костылей и нечеткого профиля, мы ничего особенного так не увидели, но если только эти детали и брать в расчет… — с неуверенной запальчивостью проговорил Канаенков и замолчал, пожимая плечами.
— …то уже и это, казалось бы, немногое может рассказать нам о многом, — сухо закончил за него Турецкий. — Моя бригада сейчас работает в этом направлении. Я вам позже покажу еще одну запись, где этот вот тип, примерно таким же способом — в образе запнувшегося инвалида, не удержавшего свой костыль, — поставил на мою машину «маячок» слежения. Все было зафиксировано. Вот видите… как ваше имя-отчество, извините?
— Сергей Ильич.
— Так вот, Сергей Ильич, выясняйте с бомбой, с вашим недотепой-наблюдателем, с прочим, а я поехал, у меня еще и свои дела имеются. Пока, Володя.
— Погоди, Александр Борисович, — остановил его Поремский. — Ты, я понял, думаешь, что и охранник может быть причастен?
— Не знаю. Но, судя по тому, что нам же с тобой рассказал начальник охраны банка, ты помнишь, его отвлекли именно в этот момент — пирожками. Я бы на вашем месте копнул все-таки со стороны «предмета отвлечения». Кто там? Повариха? Буфетчица? Официантка? Слишком много случайных совпадений, так не бывает. Копии своих материалов я прикажу вам выдать — для информации.
С этими словами Турецкий и ушел, а Поремский показал рукой, чтоб Канаенков садился на свое, «хозяйское» место за письменным столом — самого Владимира вполне устраивало и кресло для посетителя — и предложил еще раз, более внимательно, прочитать все протоколы произведенного по горячим следам дознания. То, что было более-менее ясно Канаенкову, совсем не было понятно Поремскому. А он предпочитал начинать каждое дело с полной для себя ясности — хотя бы конкретной обстановки.