Лариса немного волновалась, будет ли ее Верочка соответствовать остальной приглашенной публике. У нее было весьма смутное, исключительно со слов подруги, представление о среде, в которой та теперь вращалась. Сводилось оно в целом к тому, что среда эта была довольно хамской, чтобы не сказать пошлой. А Сурин пошлости и вульгарности не выносил… Лара даже предложила Вере поучаствовать с ней в предпраздничном шоп-туре, чтобы самолично проследить за ее будущим туалетом. Но Вера в ответ только рассмеялась, сказав, что все, что нужно, у нее есть, а чего нет, возьмет на фирме.
И, слава богу, не подвела! Выглядела она просто чудо, как здорово! И тут же напомнила Ларисе юную Брижит Бардо в старом фильме «Дни любви», который она недавно посмотрела от нечего делать, обнаружив его в мужниной видеотеке: Вадим обожал старые зарубежные фильмы с сентиментальными сюжетами.
На Вере было маленькое черное вечернее платье на бретельках, скорее открывающее ее роскошную грудь, чем прикрывающее. Из украшений она выбрала узкое, как змейка, бриллиантовое ожерелье-цепочку, такие же серьги и еще по два крошечных бриллиантика посверкивали на ее черных лайковых шпильках и на изящной сумочке к ним… Густые золотистые волосы, собранные мягкими волнами в высокую прическу и открывавшие все еще свежую тонкую шею, довершали образ а-ля Брижит… При виде подруги Лариса просто ахнула от восторга. И не она одна!
Вера немного опоздала, и, когда вошла в гостиную, все остальные гости были уже в сборе. К белокурой красотке немедленно потянулись со всех сторон взгляды: злые и завистливые женские, восхищенные и заинтересованные — мужские…
— Ага! Так, значит, вы и есть та самая таинственная подруга моей жены, которую она от меня так тщательно прятала? — Вадим оказался рядом с ними раньше, чем Лариса начала искать его глазами среди гостей, чтобы познакомить. — Ну теперь мне по крайней мере ясно, почему она вас прятала, — продолжал он расточать любезности гостье, чем немало удивил жену. И обрадовал тоже — слава богу, Вера ему понравилась!
Как раз в этот момент метрдотель, которого специально нанимали для таких приемов, объявил, что гостей приглашают к праздничному столу. Притихшая было с появлением Веры толпа зашевелилась, рядом с Суриной неизвестно откуда очутился приятель и заместитель ее мужа Голдин и, почтительно изогнувшись, испросил разрешения удостоиться чести отвести виновницу торжества к столу.
Лариса Илью Семеновича не любила, но отказать ему не позволяла вежливость, и, натянуто улыбнувшись, она просто кивнула.