Что же касается сюрприза, он удался вполне. Хотя на самом деле правда стала явной куда позднее, чем в ночь после свадьбы – весьма скромной, исключительно для «своих», хотя и проходившей в роскошном ресторане закрытого клуба, членом которого был Стулов.
Лариса, выросшая в хрущевке-«малолитражке», давно привыкшая обходиться своей не самой завидной зарплатой плюс пенсией матери, отношения с которой у нее едва ли не с детства были натянутыми, почему-то не сомневалась: слухи о роскоши, в которой якобы проживают «новые русские», сильно преувеличены. Русский народ всегда любил слагать о состоятельных, знатных и знаменитых людях всевозможные легенды. И первое чувство, охватившее ее после того, как она переступила порог своего нового жилища, было шоком. Все оказалось чистой правдой!
Вот же он – прямо перед глазами, огромный, наверное, не меньше шестидесяти квадратных метров холл. Описания подобных помещений она раз сто читала в дешевых современных детективах в мягких обложках, которыми изредка отвлекалась от жизни, посмеиваясь про себя фантазии авторов. И все – реально: здоровенный (барана можно зажарить!) камин с позолоченной решеткой, совершенно настоящий. Синее ковровое покрытие, тоже синие, выкрашенные в тон ему стены, бар в дальнем углу, несколько белых с золотом дверей, белоснежная кожаная мебель и легкие, натурального шелка гардины, отделяющие холл от лоджии. И сияющее неподдельным счастьем от ее изумления лицо мужа… Мужа! Владельца всей этой роскоши! Неужели и она теперь тоже владеет этим всем, она, выросшая среди принципиальной убогости?
Ларису вырастила мать, как говорится, «в одни руки». Ирина Ивановна была убежденной коммунисткой, помешанной на «честности» и «принципиальности» – как понимала их сама. Отца девочка не помнила совершенно, а все ее попытки выяснить у матери, кем он был и куда делся, натыкались на ледяной взгляд Ирины Ивановны и крепко сжатые в ниточку губы: «Никогда не спрашивай меня об этом негодяе. Надеюсь, ты не унаследовала от него ничего, помимо внешности!» И весь сказ. Уже будучи взрослой, Лара у дальней родни все-таки выспросила все, что ее интересовало. История оказалась куда менее интересной, чем она думала. Никаких трагедий, если не считать того, что примерно через полтора года совместной жизни Ирина Ивановна выяснила, что ее муж, заведующий складом на каком-то заводе, проворовался.
Что именно он там нахимичил, родня точно не знала, но вроде бы поймали его на чем-то, связанном с цветными металлами. Лариса хорошо представляла реакцию ее «принципиально честной» матери. Даже если бы суд не принял решения о конфискации имущества проштрафившегося отца, мать все равно продала бы все подчистую, чтобы отдать долг государству. Далее, разумеется, последовал развод, оформленный, когда отец уже находился в заключении, получив пятнадцать полновесных лет, поскольку хищение было признано особо крупным. И после продажи того немногого, что еще было, – переезд в убогую «малолитражку». И вся их с матерью дальнейшая жизнь под лозунгом «Бедно, зато честно!».