Однако она, как могла, старалась отгонять от себя все эти тоскливые мысли, которые теперь не покидали ее не только днем, но и длинными, пустынно-тоскливыми ночами, отчего и приезжала по утрам в «Глорию» уже настроенная против всех «идиотов» вместе и каждого в отдельности. Короче говоря, жизнь не сахар, теперь уже работа в «Глории», в которую она ворвалась как неожиданно закрутившийся смерч в пустыне, не казалась ей праздником будней, и надо было постоянно держать себя руках, не позволяя чисто женским эмоциям вырываться на волю. А потому…
— Что вы думаете об этом визите Крупенина? — Как можно мягче и спокойнее, спросила она. — А если говорить точнее…
Она, видимо, не смогла подыскать наиболее точных слов и только щелкнула своими длинными красивыми пальцами, привлекая тем самым к себе внимание.
— А чего здесь думать? — глухо отозвался Голованов. — Мужика можно понять.
— Вот и я того же мнения, — согласилась с Головановым Турецкая. — И еще удивительно, что он не накатал жалобу в Генеральную прокуратуру.
— Еще не вечер, — негромко, не разжимая губ, пробурчал Голованов, однако она словно не слышала его.
— В таком случае, что вы думаете о смерти Стаса?
— То есть, что лично я думаю относительно его убийства? — как бы рассуждая сам про себя, уточнил Голованов.
— Ну, если вы считаете подобное уточнение столь принципиальным, — вспыхнула она, — то…
— Я уже выдвигал те версии, над которыми стоило бы поработать в первую очередь, — не обращая внимания на ее эмоциональный всплеск, негромко произнес Голованов.
— Спорт и возможная месть со стороны обиженно-оскорбленного ухажера Савельевой?
— Так точно, — кивком подтвердил Голованов. — Однако к этим двум я бы прибавил теперь еще одну — источник тех денег, которые он физически не мог заработать тренерской работой.
Он задумался и, видимо, почувствовав в молчании Турецкой настороженное ожидание, так же негромко добавил:
— И эта версия, как мне кажется, может иметь множественные варианты.
— Вплоть до криминала?
Всеволод Михайлович пожал плечами.
— Не хотелось бы, конечно, сразу думать об этом, но… Короче говоря, не исключен и подобный вариант.
Исподтишка наблюдая за Головановым, вслушиваясь в его спокойный, ровный тон, Ирина Генрихов-на уже не настаивала на абсурдности выдвинутых версий и только спросила, стукнув кулачком по журнальному столику:
— Но в таком случае я не понимаю позицию следователя! Ведь не дурак же парень! И если даже мы понимаем, что убийцу или убийц искать надо не только в Измайловском парке, то с чего бы вдруг ему зацикливаться на версии грабежа?