Зато Валькин друг, Леня Ефимов, рано начал разбираться в таких вопросах. Связь между женщиной и мужчиной, между мамой и папой не была для него неразбиваемым монолитом: Ленины родители развелись, когда мальчик учился в начальной школе. Отец женился во второй раз… То, что для Вальки было священным, в ефимовских пристальных, всегда чуть сощуренных глазах выглядело скучной бытовухой. Валентин не забыл, как вскоре после Марининой свадьбы неловко пошутил с Ефимовым, скрывая разочарование (по крайней мере, предполагая, что скрывает):
— Какую девушку мы потеряли!
В ответ на что Леня расслабленно бросил:
— Подумаешь, «потеряли»! Не потеряли, а, скорее, пока не нашли.
— Ты о чем?
— О том же, о чем и ты. Марина к Шарову не железными цепями прикована. Первое время после свадьбы будет смотреть на него, а после ничто ей не помешает выбрать для рассмотрения иной объект.
Валька ничего не сказал. Не нашелся, что ответить. У него даже рот приоткрылся от удивления, — разве что слюни не начал пускать. Если бы видел себя со стороны в эту минуту, сказал бы: «Дебил дебилом».
— Ты что думаешь, жены сдают мужьям на хранение половые органы? — Леонид выразился грязнее; Валентин ни за что не повторил бы вслух как. — Пояс верности уже пятьсот лет вышел из моды, мой птенчик. А Марина — сексуальная цыпочка. Ты присмотрись только к ее глазам, губам — она же истекает желаниями! И за Шарова, будь уверен, она выскочила ради квартиры, а не по любви. Так что потерпи немного, все будет в наших руках…
— В наших?
— Ну да, я тоже не прочь отведать кусочек профессорской жены. Считай, мы вместе ее оценили.
Вальке следовало влепить ему пощечину, и, может, тогда ничего бы и не произошло. Но помешала опять-таки застенчивость. И вечное мальчишеское стремление показаться друзьям старше и умудреннее, чем ты есть. Романтическая любовь издалека в глазах Леонида послужила бы признаком мальчишества, и Валька постарался не выдать, что подвержен этой постыдной страсти. Поэтому он сделал вид, что согласился со всеми ефимовскими доводами. На самом деле он не верил, что цинизм Лени имеет хоть какие-то основания. Возможно, другие женщины вскоре после свадьбы и начинают изменять мужьям, но при чем тут Марина Криворучко? Марина, с ее распахнутыми зелеными глазами? Марина — провинциалка, чей безупречный интеллект и редкое трудолюбие помогли ей завоевать уважение преподавателей и соучеников? Ей прочат большое будущее. Так же как Лене, как Вальке, как Кингу и другим членам их дружной команды. Марина-умница, Марина-коллега не вязалась в представлении Вальки с «сексуальной цыпочкой», которая готова изменить мужу… Все это, решил Валька, ерунда на постном масле. И думать об этом нечего.