— И что же он, такой-сякой, хочет от вас? Неужто посягает на вашу невинность?
Девицы аж зашлись от смеха.
— Вы свои пасти сегодня закроете или нет? — встрепенулся парень со шрамом, и его глаза зло сверкнули. — Щас у меня кто-то получит по кумполу, — он угрожающе замахнулся.
— Спи-спи, дорогуша, больше не будем.
Блондинка послала ему ослепительную улыбку, и он злобно плюнул в угол.
Стриженая наклонилась к Турецкому и тихо пожаловалась:
— Этот Волошин требует выкуп. За место. Это его территория, то есть он дежурит в нашем районе. Сначала договорились за одну цену, теперь требует вдвое больше. А нам обидно. Не все же ему отдавать. У нас профессия опасная, рискованная, много чего приходится терпеть. И что — задаром работать?
— А вы что? В свободном полете? Без сутенера работаете?
— Ушли от него. Раньше на барже пахали, а теперь возле Дома моряка.
— А что же с баржи ушли?
— Не понравилось нам. Там хмырь один — страшное дело — такое вытворяет, никакого здоровья не хватит. А два дня назад на этой барже одну девочку зарезали. Вовремя мы ушли оттуда. Вот только никак не можем проблему с Волошиным уладить.
Плетнев открыл глаза и вмешался в разговор.
— А девочка вашей подружкой была?
— Мы все там подружки, — хмыкнула блондинка. — Общались. Особо не корефанили. Она с сестрой жила, им никто больше и не нужен был. А тут эта сестра пропала, а через день и Галю кончили. Нет, мы сейчас ни за какие коврижки на «Ставриду» не вернемся. Может, уломаем Волошина, чтобы сильно не зарывался. А то как его дежурство — так проблемы.
— А тот лютый — на «Ставриде» — сильно беспредельничал?
— Не то слово. Зверь, а не человек. Ему наш сутенер отстегивал, он же бандит — лютый-то. Наш сутенер сам его боялся.
— Да, не повезло вам, — посочувствовал девицам Турецкий. Те восприняли его сочувствие по-своему.
— А хочешь, красавчик, мы с тобой завтра с утра на нашу хату поедем? Будешь доволен. Можем вдвоем тебя развлечь, а если хочешь — и дружбана твоего прихватим. Только мне кажется, он у тебя не по нашей части. Смурной какой-то, прямо как неродной, — хихикнула блондинка.
— А я, выходит, по вашей? — пошутил Турецкий.
— Я девушка тертая, жизнью битая, в мужиках разбираюсь. У тебя глаз горит. А этот какой-то потухший. Может, у него несчастная любовь приключилась?
— Его любимая бросила, — шепнул Турецкий на ухо Катюне.
— Что это вы там про меня шепчетесь? — подозрительно спросил Плетнев.
— Ничего, дорогуша, это не о тебе. Я твоему корефану свидание назначаю, — Катюня хитро подмигнула Плетневу. Он только покачал головой. Добро бы, если бы девчонки действительно что-то дельное сообщили, но пока один треп.