– Не буду, – сказала Риан, и ей следовало верить, точно так же, как и Мешу.
«Хорошо сказано».
Впрочем, на вкус Лики, сцена прощания получилась излишне патетической. Возможно, в этом была виновата она сама или сказывался тот «культурный шлейф», который тянулся за Мешем и Риан, но при всей искренности произнесенных слов было во всем этом что-то избыточно героическое. Однако от неловкости их всех спас вовремя появившийся на сцене стюард. Мелодично прокурлыкал сигнал внешнего вызова, и сразу за тем в салоне зазвучал вежливый голос Миена.
– Да, – громко ответила Лика, обрадованная возможностью сменить тему. – Входите, Миен, не стесняйтесь.
Люк, задекорированный под овальную тканую картину на сюжет гегхского эпоса, откинулся в сторону, и на пороге возник давешний стюард с подносом, на котором был расставлен вполне земной набор кофейных принадлежностей.
– Ваш кофе, мадам.
– Благодарю вас, Миен, – улыбнулась Лика. – Поставьте на стол и можете быть свободны.
Миен бросил взгляд на плотно заставленный столик у кресел Риан и Меша и, пройдя в глубину салона, быстро – скупыми, отточенными движениями – сервировал для Лики другой стол. После этого он повернулся к своей королеве, отсалютовал на старинный гегхский лад, как делали это когда-то вои ополчения, уходившие в битву, и так же, не проронив ни единого слова, исчез за сразу же захлопнувшимся за ним люком.
– Хочешь кофе? – спросила Лика, поворачиваясь к Мешу. – Тут вполне хватит на двоих.
– Нет, – усмехнулся в ответ Меш и вернулся в свое кресло. – Я уж лучше буду пить вино. – И он потянулся к высокому терракотовому кувшину с узким горлом.
– Как знаешь. – Лика прошлась по салону, взглянула на ситуационную проекцию и, отметив, что имперский «Атр»[135] уже завершает маневр разворота, подошла к столику с приготовленным для нее кофе.
– Попробуем потянуть время, – сказала она, усаживаясь в кресло и беря в руки фарфоровую кружку с кофе. Миен постарался, и кофе вышел на славу. Во всяком случае, густая пена была на месте, и пахнул он великолепно.
– Для чего? – Меш задал правильный вопрос.
Для чего? Если бы она могла ответить однозначно! Но ведь не может. Вот в чем беда.
«Беда, беда… Пришла, понимаешь, беда… Так что теперь все двери настежь, что ли? Перетопчутся!»
– До планеты двести пятьдесят три минуты… – сказала она вслух и отпила из чашки.
– Я знаю, – мягко напомнил Меш.
Ну что тут скажешь! Все верно, Меш ведь тоже умеет читать данные, которые строками смертного приговора уже полчаса как выставлены на ситуационной проекции. Умеет, знает, но мыслит иначе, чем она.