Времена не выбирают (Мах) - страница 297
Впрочем, сосредоточиться на изучении навечно застывших в своих каменных гробах существ Лика не могла. Свечение стен продолжало усиливаться, так что начало резать глаза, и еще эта вибрация, от которой ходуном ходили кости, ныли зубы, а в ушах стоял звон. А между тем посмотреть было на что. Вуспсу были одеты в диковинные чешуйчатые доспехи, как какие-нибудь орки или темные эльфы. И в последний путь их сопровождало огромное множество вещей, среди которых подавленная эффектами Камня Лика все-таки разглядела вполне узнаваемые мечи и копья, ожерелья из крупных драгоценных камней и… Ее взгляд уперся в третью от того места, где она стояла, фигуру, и Лику как холодной водой окатило или кипятком обдало. Даже чудеса, творившиеся с Камнем, отступили на задний план, потому что она увидела нечто такое, чего увидеть здесь совершенно не ожидала. На груди превратившегося в мумию вуспсу лежал небольшой Камень неповторимой формы, спутать который с каким-нибудь другим Камнем Лика просто не могла. Точно такая же «Медуза» висела на груди ее Макса. Не отдавая себе отчета в том, что она делает, Лика подошла к саркофагу и, протянув руку, взяла Камень. Однако при ближайшем рассмотрении оказалось, что «Медуза» висела на шее вуспсу на чем-то, похожем на темную цепочку, выполненную, впрочем, в какой-то иной, нечеловеческой технике. Снять цепочку с мертвеца, действуя всего одной рукой, оказалось крайне сложно, но Лике сейчас было наплевать и на свои усилия, и на то, что, сдирая с мертвеца Камень, она попортила сложной конструкции колпак, украшавший его голову, заодно сняв с бедняги и скальп. Ею двигала сейчас исключительно интуиция, внутренняя потребность, которая была сильнее разума и брезгливости, мощное ощущение необходимости и правильности того, что она делает. И едва Камень оказался на свободе как Лика, не задумываясь над тем, зачем ей это надо, надела его себе на шею.
В этот момент какой-то частью своего впавшего в транс сознания она все-таки оказалась способна оценить происходящее и даже констатировать удивленно, что теперь понимает, каково было Максу, когда открывались Двери. И эта вполне логичная мысль произвела на Лику совершенно удивительное действие: еще большая, чем прежде, часть ее сознания освободилась от завораживающего воздействия эффектов большого Камня, и Лике неожиданно открылась суть происходящего, вернее, как она тут же поняла, его открыла ей «Медуза». Странность ситуации выражалась в том, что не было произнесено никаких слов – «А на каком бы, спрашивается, языке они могли быть произнесены?» – и символов никаких Лика не увидела тоже. Просто в ее сознание вошло знание в чистом виде, упорядочив те сложнейшие, не поддающиеся осмыслению ощущения, которые хлынули в Лику сразу же, как только Камень оказался на ее груди. Отчасти это напоминало то, что графиня Ай Гель Нор пережила однажды, десять лет назад, во время Кровавого Обета, но в то же время было много сложнее и грандиознее, приближаясь по эпической мощи к тому, что пережила не так давно погруженная в небытие «Пленителем Душ» королева Нор. Оказывается, вокруг Лики происходила драма нарушенного равновесия. Кто-то открывал Двери. Не здесь, а, возможно, за миллионы и миллионы километров отсюда, но большой Камень, являвшийся отчасти чем-то вроде узла связей, существовавших между большой группой Камней, «ощутил» это и тоже пришел в возбуждение. Возможно, на этом все бы и закончилось, во всяком случае, для Лики, но она неожиданно получила в свои руки Ключ, потому что «Медуза» являлась именно ключом от Дверей, которые теперь начали открываться сами собой в стенах усыпальницы хозяев-вуспсу, как бы приглашая Лику воспользоваться открывшейся перед ней – по случаю – возможностью. Дверей было много, и все они куда-то вели, но Лика не понимала того, что сообщала ей об этих Тропах «Медуза», не могла понять. Ее мозг буквально захлебывался от стремительно поступающей информации, но ничего определенного сделать с этой информацией Лика не могла. Однако сам факт того, что нежданно-негаданно она оказалась на «узловой станции» в момент отхода множества идущих в разные стороны «поездов», пробился к сознанию даже сквозь безумный шквал совершенно неудобоваримого знания, которое Лика не могла ни переварить, ни понять. Но если воспользоваться информацией, которую закачивал в нее, как цементный раствор в форму, Ключ, не представлялось возможным, то мысль о том, что среди всех этих Дверей, возможно, есть и та, что ведет домой, буквально взорвала весь тот хаос, который образовался в голове Лики, и послужила новым центром консолидации ее сознания.