— Нет, зачем, не надо статьи перечислять! Не надо Уголовный кодекс, зачем? Я, может быть, позвоню, может быть, узнаю, вдруг Султан уже дома болеет? А покойный? Может быть, не в морг увезли, может быть, в больницу — в другую? Тоже спросить надо, как сразу сказать?.. — он был очень спокоен и рассудителен, этот Султанов.
— Прекрасно, узнавай, и мы едем к Султану домой и проверяем, как он себя чувствует, как глубоки его раны, переломы, ты говоришь, сотрясение головы, медицинскую комиссию создадим немедленно. А затем едем в морг, и ты нам покажешь покойного. И не дай тебе бог ошибиться.
— Нет, слушай, зачем ехать? Давай миром закончим!
— Как это закончим миром? — возмутился Турецкий. — Человек сидит в тюрьме, по обвинению в убийстве, в избиениях, а ты хочешь миром закончить? Не-е-ет, так дело не пойдет. Так, извини, товарищ Щеткин, ты объясни господину Султанову ситуацию, а я сейчас выйду, мне нужно поговорить по телефону со своим руководством.
Турецкий вышел на улицу, зная, о чем пойдет разговор, и заглянул в машину — Элка сидела, затаившись.
Разговор должен быть простым. Петя, как умный, наблюдательный, спокойный человек, с несколько мрачноватым, даже меланхолическим характером, легко и просто, буквально на двух пальцах, покажет Султанову, что обвинение было выдвинуто ложное и арестовали, ни много ни мало, брата прокурора, а прокурор, государственный советник юстиции, генерал, считай, таких вещей никому не прощает и не спускает. Поэтому клеветнику придется отвечать по всей строгости закона.
Султанов совсем испугался, сказал:
— Слушай, давай поедем, заберем заявление.
— Заберем, говоришь? Хорошо, вставай, одевайся, поедем и заберем.
И Султанов, отдав необходимые распоряжения, вышел на улицу. Сели в машину Турецкого и отправились в отделение милиции.
Подполковник Устинцев, как ни странно, оказался на своем месте, правда, уже собирался уходить. Его вызвал из дома дежурный, когда привезли Плетнева. Подполковника Элка узнала сразу, она вошла вместе со всеми и сказала:
— Да, это он. Ему мы написали свидетельские показания вчетвером, с адресами, со всеми данными, о тех безобразиях, которые творил пьяный капитан, о том, что дело будет передано в УСБ для расследования.
— А подполковник, — продолжил Щеткин, — видимо, испугавшись ответственности, решил свалить все беды с больной головы на здоровую. Вот и в результате Антон сидит здесь, а пострадавших никто не может найти.
— Вон как оно дело-то поворачивается! — Турецкий помрачнел и сурово уставился на Устинцева. — Совсем плохо, подполковник. Петя, давай звони шефу своему, Володе Яковлеву, если нет на месте, я дам домашний его. Или заму, если тот на месте. Пусть он сюда пришлет ребяток из отдела быстрого реагирования. Мы сейчас устроим небольшой шмон и посмотрим, что в ресторане у Султанова делается, — во-первых, проверим, у кого из них имеются справки о регистрации, прописке и прочие документы, необходимые для проживания в Российской Федерации, и это будет сразу отмечено. Во-вторых, выясним, какое отношение ко всему этому делу имеет подполковник Устинцев, а о том, что он имеет прямое отношение, не может быть и двух мнений. Ибо вся операция проведена грубо и с большим нарушением уголовного права. И отвечать придется по всей строгости. Это не пьяного капитана в чувство приводить…