По этому поводу Голованов имел твердое убеждение, не разделяемое, правда, законодателями, в том, что с убийцей, делающим свое дело исподтишка, надо разговаривать на его языке, ибо зверь понимает только свой язык. И все в «Глории» знали эту точку зрения, ибо «костяк» агентства составляли Севины сослуживцы. А еще Сева любил повторять — для вящей убедительности: «Наверное, не так ужасно, если демократия в одном конкретном случае пострадает, зато в других ситуациях она станет несомненно крепче». Не модно так выражаться, но… сыщику видней.
— Здесь — все. Оружия при себе не держали, видно, рассчитывали на неожиданность и собственные силы. Но — просчитались. Где поговорим?
— Я тут жду одного клиента, через сорок минут подъедет, а вы ж не управитесь за это время?
— А если скоростным методом? — предложил Антон.
— Нет, я думаю, лучше в подсобке. Места хватит, заодно и посмотрят друг на друга, кто первый не выдержит. Потом Саша или я подойдем, посмотрим.
— В подсобке так в подсобке, — сказал Антон и повесил свою куртку на вешалку. Щербак тоже снял верхнюю одежду. — Ну, пошли?..
— Ксивы надо посмотреть, вернулся к столу Щербак и аккуратно, чтобы не оставлять следов, за уголки вынул паспорта одного и другого.
— Перчатки надень или положи сюда, — он ткнул пальцем перед собой. Потом взял из стаканчика две заостренные палочки для чистки зубов и ловко открыл один и другой паспорта.
— Значит, — перегнувшись к нему, сказал Николай, — запоминай, Антон: длинного зовут… вот ирония судьбы, Егором Ивановичем Кругловым, а маленького — Савелием Васильевичем Долгим, действительно, только в насмешку… Запомнил?
— Запомнил, пошли работать. Перчатки — у Альки?
— Теперь-то зачем?
— А когда в перчатках задаешь вопросы, ответы более откровенные.
— Ну, ты психолог!..
В приемной натянули перчатки, вызвав прилив любопытства у Алевтины. Но Щербак, как джентль—мен, сказал, что работа с задержанными налетчиками предстоит сложная и в подсобку заглядывать пока не надо. Крови не будет. Но — стра-ашно! Аж жуть!
Аля посмеялась и выдала еще две пары наручников. Удобнее разговаривать. Уходя, сыщики захватили с собой две табуретки — не на полу же сидеть! И диктофон — для правдивых и чистосердечных признаний. Протоколы дознания будут написаны позже…
Антон заглянул на ходу на кухню и взял тонкий, как шило, нож — сточенный до такого состояния от долгого употребления и частой заточки. Его-то давно выбросить пора, да руки не доходили. А так — какой-никакой, а пыточный все-таки инструмент. В Африке только такими инструментами и приходилось пользоваться, когда убеждения не помогали. А вот такие штучки и целый набор страшилок — еще как помогали!