— Иди, воюй там, а? — неприветливо отозвался Макс. — Без тебя тошно. Такое со мной в первый раз…
— Ладно, пойду, спасибо… Там Всеволод появился, они чего-то с Сашкой обсуждают. Пойду спрошу, что ли…
Он вышел, не договорив. Вернее, договорив про себя, молча. О том, что осточертели ему все эти бабы, что совсем он запутался, а сына видел в последний раз чуть ли не неделю назад. Тот скоро перестанет узнавать отца. А об уважении вообще речи нет… И собственную квартиру на московской окраине уже давно запустил, практически не бывает там, поскольку Васька давно уже находится под присмотром Ирины, а Саша, надо отдать ему должное, покончил со своими сценами ревности и к постоянному присутствию в своей квартире сына Плетнева, кажется, привык. Ну и слава богу…
Из кабинета Голованова вышел Турецкий. Увидев Антона, поманил его пальцем, и они вышли на улицу: значит, хотел сказать что-то важное, но чтоб не для всех.
— Слушай, Антош, — без предисловий начал Александр Борисович, — тебе придется недели на две, максимум, что-то предпринять с Васькой. Может, попросишь кого? Ну, из… баб-то у тебя за последнее время как-то, смотрю, прибавилось.
— Я понял, Саша, — Плетнев понурился и пожал плечами. Ну, конечно, надоел…
— Ни черта ты не понял. Я хочу съездить с Иркой к дочери. Ну, ты знаешь, Ника — в Лондоне, в Кембридже учится. И в этом году не приезжала, своя жизнь у бывшего ребенка. Ничего не поделаешь, растут они быстрее, чем мы хотим. И вырастают, а ты не замечаешь… Ирка соскучилась, я же вижу. А потом я тебе открою одну тайну, разглашать которую совсем ни к чему.
— Да, Саш, о чем ты?! — чуть не возмутился Антон.
— Я — о чем? — он ухмыльнулся. — Сегодня Ирка созналась: она уже на пятом месяце, понимаешь? И если мы теперь не слетаем в Лондон, то больше она туда с пузом, которое теперь начнет расти не по дням, а по часам, к дочери не съездит. И — все. Ясна картина? А потом я еще принял участие в судьбе соседской девочки. Ее наши славные чиновники не хотели отпускать в Сорбонну, в колледж. Она выиграла какое-то количество олимпиад, что ли, короче, персональный вызов и предложение продолжить учебу во Франции. Да, по-моему, ты в курсе этой истории, чего я, на самом деле?..
— Знаю в общих чертах. Так она при чем?
— Я ж ее пробил через свою… знакомую, которая у президента сейчас в советниках по культуре бегает, представляешь?
— Ну, Саш, у тебя связи!
— Это еще от Питера Реддвея. Ну, из Гармиша. Ты с ним не знаком, приедет — познакомлю. Суть не в том. Я матери этой Люси, Людмиле, пообещал сам отвезти девочку в Париж, — все равно по дороге, — и сдать на руки Марго. А уж она постарается, чтобы девочку хорошо встретили и устроили в колледже. Это ж важно, правда? А пока нас не будет, ты можешь у нас пожить с Васькой. Может, Катя вам окажет помощь?