А Мила и сама никак не могла сказать себе уверенно: и тянуло ее к Антону, и раздражал он ее своими «заморочками», тогда ссорились, чтобы вскоре снова встретиться и начать, как говорится, с нуля.
Она и теперь приехала от родителей из Новороссийска, где, догуливая остатки летнего отпуска, немного успела отдохнуть от непрерывной и утомительной работы в компании. Потом решила увидеться, и попала в такую минуту, когда Антону было явно не до нее. И какие могут быть любовные свидания в тюрьме! Но Александр Борисович пообещал ей устроить одно свидание с Антоном, уверенно убеждая ее, что это провокация чистейшей воды и Антона они обязательно вытащат из камеры если не сегодня, то завтра. Говорил твердо, и Ирина тоже подтверждала, что это дело одного, максимум двух дней. Вот Мила и остановилась у Турецких, чтобы таким образом оказаться поближе к Антону.
Между прочим, и с Васькой у нее сразу, еще в Новороссийске, установились некоторым образом приятельские отношения. Ваську, как и всякого нынешнего мальца, тянуло к компьютеру, а лучшего учителя, чем Мила, ему было определенно не сыскать. И здесь, в Москве, он встретил ее с радостью, ну, к примеру, как старшую сестру, даже проявлял ребяческую фамильярность, и Мила ему охотно это прощала. А сегодня даже в школу отвела вместо Ирины, которая занялась стиркой Васькиных рубашек, трусиков и прочего, а потом и встретила, привела домой обедать, как тот ни рвался побегать во дворе. Там какие-то его приятели уже бегали. Но Мила, напустив на себя строгость Ирины, запретила, и неугомонный Васька был явно разочарован. Пообедаешь, сделаешь уроки — вот тогда. Пришлось ему смириться. А там и пылесос подвернулся — техника!
Знала она и о том, что летом между Александром Борисовичем и его женой были серьезные конфликты, до ссор доходило. Впрочем, Турецкий и оказался в Новороссийске потому, что сбежал из Москвы, заподозрив свою жену в измене ему с Антоном. А потом они его разуверили. Ну, слава богу, кажется, все уладилось к общей радости. И больше того, Ирина, как выяснилось, успела даже забеременеть. Но пока мужу не говорила. И сейчас они вдвоем на кухне негромко, чтоб не слышал Васька со своими вездесущими ушами-локаторами, обсуждали серьезный вопрос: заметно уже или еще не очень? Стоит ставить мужа в известность о том, что он может готовиться к приходу нового члена семьи, или погодить немного? А причиной было то, что наметилась поездка в Лондон, к Нинке, через Париж. Ну, как пропустить такое? А ведь Шурик, узнав о беременности, может и наложить свое вето, с него станется… Ради здоровья жены, — все же надо сохранять справедливость, — он запросто пожертвует любыми Парижами…