— Говорите скорей, — заторопила Мила, — что случилось? Вы видели что-нибудь?
— Да то-то ж и оно! Я из магазина шла, из «Красного», ну, что — на проспекте. Вот иду и вижу, у нашего-то подъезда машина черная стоит. Не совсем рядом, а на повороте к набережной. На углу, стало быть. И тут гляжу, а из подъезда выскакивает мужик и паренька под мышкой держит, ладонью рот ему затыкает, а мальчишка-то ногами дрыгает, сопротивляется, значит. Я-то не поняла сразу, что это такое! Уставилась на мужика. А он ка-ак зыркнет на меня глазами и кулак показывает. И ощерился, ну прямо зверюга какой-то! Я и растерялась: не дай, думаю, бог, еще убьют ни за что ни про что! А энтот мужик-то, он мальчишку кинул на сиденье в машину, сам следом прыгнул, — фьюить! — и был таков. Я-то за угол побежала, чтоб посмотреть, куда он поехал, а он уж во-он где, у сороковых домов.
— Мария Васильевна, что ж вы на пороге? — застонала Ирина. — Проходите, садитесь…
Все устроились, разумеется, на кухне. Мария Васильевна только носом потянула и сказала:
— Котлеты сгорели.
— Да будь они прокляты, эти котлеты! Что с Васькой?
— Так что? Я уже все и сказала. Энтот так быстро сиганул, что я и номер увидеть не успела. А я сразу-то и не поняла, Ирочка, что это ваш паренек, ну, который с вами живет. Лица-то не видно, а ведь так разве угадаешь? Я и думаю себе: что ж это могло быть? Никак украли мальца-то?
— Почему вы решили, что украли? — вмешалась Мила.
— Так ведь рожа-то у мужика, как есть, разбойная! Он-то, говорю, как ощерился на меня, — ну, чистый волк. Ужас. Ну, пока думала да соображала, вспомнила, что видела, как Ирочка паренька энтого в школу провожает, а потом встречает. И додумалась: ваш, наверное, да?
— Увы, наш, — вздохнула Мила. — А еще чего-нибудь про того мужика запомнили? Вы ж близко стояли?
— Не то чтобы близко, ну, как отсюда до двери.
— Значит, могли видеть подробности?
— Да какие там подробности? Он паренька так вот прихватил, — Мария Васильевна обняла рукой свою полную сумку и показала, как мужик держал Ваську, зажав его голову и плечи под мышкой, и как на нее посмотрел. Она даже глаза выпучила и рот открыла в зверском таком, как в телевизоре показывают про бандитов, оскале. Нет, ты представляешь, девонька! На глазах прямо! И ничего не боятся! Совсем оборзели, бандиты проклятые!
— А приметы какие-нибудь не заметили? Ну, там, как он выглядел внешне? Во что одет? Лысый, нет? Возраст примерный?
— Ага, не совсем лысый, но такой, — закивала женщина. — В сером костюме. И весь сам какой-то серый. Я ж говорю: волк… Возраст, спрашиваешь? Думаю, лет около шестидесяти, матерый такой злодей. А вот еще чего! Вспомнила! У него на кулаке, которым он мне погрозил, синее было. Ну, как эти рисуют себе, уголовные… Я в телевизоре-то видела… Ужасти сплошные… А как, Ирочка, с Люсенькой-то нашей? Удалось чего?